Эксперты: чаще, чем коррупционеров, оправдывают только фальсификаторов

На сайте судебного департамента при Верховном суде появилась статистика о соотношении оправдательных приговоров к обвинительным. Согласно этим данным, у коррупционеров намного больше шансов быть оправданными, чем у любых других преступников, за исключением подтасовщиков голосований.

В прошлом году оправданы были 2640 подсудимых из 743 020 представших перед судом за различные преступления или 0.36%. Тревожность вызывает и тренд такого соотношения: в 2015-м оправданных было больше, – 0.43%, за год до этого, ещё больше, – 0.54%.

Однако, если рассматривать отдельные категории преступлений, становится понятно, что у коррупционеров показатели разительно отличаются от среднестатистических. Так, за злоупотребление служебным положением были отправлены под суд 475 человек, из которых 10 или 2.1% были оправданы. А в 2015 оправдали 2.5% по такому обвинению. Если брать превышение служебных полномочий, то среди 1410 людей, которым вменялась данная статья невиновными были признаны 22 или 1.6%, а в 2015-м, – 2.9%. В том, что касается служебного подлога, оправданы были 12 человек из обвинённых в этом 399 или более 3%. Среди обвинённых в получении взятки количество оправдательных приговоров составило 1.1%.

Однако, совсем другая участь ждёт тех, кто подозревается в даче взятки: во-первых, их задерживают и отправляют под суд в три раза чаще, чем тех, кто получает взятку. Во-вторых, показатели оправдательных приговоров именно этой категории преступлений ниже среднестатистических: в 2015 году невиновными признали троих из 5219 задержанных или 0.06%, а в прошлом году, – пятерых из 3590 подсудимых или 0.14%.

Чаще, чем коррупционеров, оправдывают только подтасовщиков выборов. В прошлом году по статьям фальсификация итогов голосования и нарушение избирательных прав, которые являются статьями 141, 142 и 142.1 уголовного кодекса, к ответственности в связи с выборами в Госдуму попытались привлечь 23 человека, однако двоих или 8.7% признали невиновными. По мнению сопредседателя “Голоса” Григория Мельконьянца проблема заключается в нежелании судов и следователей относиться к таким преступлениям, как к коррупционным, хотя во всём мире давно закреплён специальный термин: “избирательная коррупция”.

Дополнительным препятствием на пути эффективной борьбы с фальсификацией выборов является то, госчиновники различных учреждений оказываются втянутыми в эти процессы. Бюджетники голосуют под давлением, что является отличительной чертой коррупции: вымогательство и шантаж не обязательно должны иметь материальную выгоду для тех, кто этим занимается. При этом, как утверждает Мельконьянц, фальсификация выборов считается лишь межведомственной разборкой, о которой не распространяются лишний раз, а должна считаться покушением на сами основы государственности.

Представитель Верховного суда Павел Одинцов считает, что разница в зажиточности коррупционеров и других преступников играет решающую роль в вынесении оправдательного приговора. Обвинённые в коррупции чаще при деньгах, поэтому вооружаются командой адвокатов, что осложняет работу обвинения.

Кроме того, доказательства в таких делах основаны на следственных экспериментах. Юридические эксперты стараются вмешаться в сбор доказательной базы или дискредитировать протоколы, фиксирующие полученные в ходе следственных мероприятий доказательства. Таким образом, они добиваются непринятия судом вещдоков и разваливают дело, говорит собеседник издания “Ведомости” из судебной власти. С другой стороны, нанятые государством адвокаты других преступников не имеют материальной заинтересованности в определённом исходе дела, поэтому не стараются всеми силами защитить своих клиентов. Эксперт также напоминает о праве прокуратуры отказаться от обвинений, если становится ясно, что время и ресурсы ведомства будут затрачены впустую или обвинительное заключение обойдётся дороже, чем переход к новому делу.

Бывший федеральный судья отмечает, что расплывчатость формулировок российских законов делает окончательный вердикт непредсказуемым, поэтому необходимо разбираться в каждом конкретном случае, а не смотреть статистику “по совокупности” в коррупционных делах. К примеру, злоупотребление полномочиями может вменяться двум людям, однако степень виновности каждого из них основана на “существенном нарушении прав” вследствие их действий. Что означает существенное, в законе не прописано, соответственно, суд определяет это понятие для себя сам. Таким образом, один судья может оправдывать по этой статье, а другой – всегда выносить обвинительный приговор, подчёркивает собеседник СМИ.

Илья Шуманов, который является замгендиректора “Трансперенси Интернэшнл – Россия”, уверен, что на исход дела влияет, из какого сектора подсудимый, – частного или государственного. Так, чиновники и судьи принадлежат к одной элите как на федеральном, так и на муниципальном уровне, что существенно облегчает нахождения ими взаимопонимания. Шуманов приводит в пример дело главы администрации Неманского района Калининграда Сергея Восковщука, которого обвинили в превышении полномочий при активном содействии “Трансперенси”. Местный суд оправдал чиновника, а вышестоящий отменил этот приговор. Тогда Восковщука признали виновным, но немедленно амнистировали, сетует Шуманов.