С начала полномасштабной антикоррупционной кампании, кронпринц Саудовской Аравии впервые поговорил с журналистами о своих планах выведения королевства на более высокий уровень толерантности. Самые фундаментальные реформы среди стран Среднего Востока (Middle East) сегодня проводит именно Саудовская Аравия. Репортеру The New York Times удалось взять интервью у самого принца и других высокопоставленных официальных лиц королевства. Международный Антикоррупционный Портал публикует перевод этого материала.
Журналист пишет, что, несмотря на то, что он приехал в королевство накануне саудовской зимы, он сразу же понял, что Саудовская Аравия наконец-то организовала собственную Арабскую весну (Arab Spring).
Однако, в отличие от других арабских весен, которые всегда начинались снизу и, исключая Тунис, с треском провалились, в Саудовской Аравии инициатором социальной революции стал тридцатидвухлетний наследник престола, принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд (Mohammed bin Salman). Если этот бескровный переворот увенчается успехом, он не только навсегда изменит облик самой Саудовской Аравии, но и восприятие Ислама во всем мире. Только идиот может предсказать победу идеи принца, но только дурак не будет болеть за эту победу, считает американский журналист.
Репортер прилетел в Эр-Рияд (Riyadh), чтобы взять интервью у кронпринца, которого многие называют по первым инициалам имени “M.B.S”. Наследник до сих пор ни с кем не говорил об экстраординарных событиях, которые происходят в королевстве с первых выходных ноября. Тогда образованное указом короля антикоррупционное ведомство инициировало аресты десятков принцев, госчиновников и бизнесменов по обвинению в коррупции и заперло их в импровизированной фешенебельной тюрьме, – пятизвездочном отеле Ритц-Карлтон (Riyadh Ritz-Carlton), – пока они не согласились обменять свои активы на свободу. Такое не часто увидишь, комментирует автор интервью.
Они встретились ночью в роскошном мраморном дворце семьи Саудов в местечке Оуджа к северу от Эр-Рияда. M.B.S. говорил по-английски, а его брат, принц Халед бин Султан бин Абдель Азиз Аль Сауд (Prince Khalid), новый посол Саудовской Аравии в США, и несколько высокопоставленных министров ели различные блюда из баранины и периодически перчили не только свои закуски, но и разговор наследника и репортера. Проведя за беседой почти четыре часа, в 1:15 ночи журналист сообщил M.B.S., что его молодость одержала победу, пояснив, что он старше принца ровно в два раза. Однако, отмечает ветеран журналистики, никакие арабские лидеры уже очень очень давно не загружали его таким огромным объемом информации по поводу идей трансформирования собственного государства.
Репортер начал с интересующего весь мир вопроса: Что происходит в отеле Ритц? Было ли все это борьбой за власть с целью устранить соперников среди собственных родственников и игроков частного сектора, которая закончится тем, что его немощный отец, король Салман ибн Абдул-Азиз ибн Абдуррахман Аль Сауд (King Salman) передаст наследнику ключи от королевства?
Это “просто смешно”, ответил он, считать, что антикоррупционная кампания была борьбой за власть. Он подчеркнул, что многие выдающиеся члены “узников Ритца” уже давно публично присягнули на верность ему и его реформам, и что “большинство членов королевской семьи” поддерживали его с самого начала. Вот, что произошло на самом деле, сказал он: “С 1980-х и до нынешнего дня наша страна очень сильно страдала от коррупции. По подсчетам наших экспертов, каждый год около 10% совокупных госрасходов похищалось, это происходило на самом высоком уровне и на самом низком. За прошедшие годы правительство начинало не одну “войну против коррупции”, и все они провалились. Почему? Потому что они все начинались снизу вверх.”
Поэтому, когда его отец, которого ни разу не обвинил в коррупции за почти пятидесятилетнее правление Эр-Риядом, пришел к власти в 2015 году (в момент падения цен на нефть), он поклялся положить всему этому конец, заявил M.B.S.
“Мой отец увидел, что нет другого пути остаться в Большой Двадцатке (G-20) и продолжать расти, кроме как снизить уровень коррупции. В начале 2015 года одним из его первых указов его команде стало начало сбора всей доступной информации по поводу коррупции, – на самом верху. Эта команда работала два года, пока не собрала наиболее полную и правдивую информацию, и тогда они пришли к нам с примерно 200 именами”.
Когда все данные были готовы, генеральный прокурор, Сауд Аль-Моджеб (Saud al-Mojib), начал действовать, сказал M.B.S., пояснив, что каждый подозреваемый миллиардер или принц, был арестован и получил возможность выбрать из двух вариантов: “Мы показываем им все документы, которые у нас имеются, и, как только они это видят, примерно 95% соглашаются на дарственную”, что означает передать наличные или акции своих компаний в саудовскую государственную казну.
“Около одного процента”, – добавил наследник, – “могут доказать, что они чисты, и их дело закрывается прямо на месте. Около 4% говорят, что они не коррумпированы и в сопровождении адвокатов хотят идти в суд. Согласно саудовскому законодательству, генеральный прокурор независим. Мы не можем вмешиваться в его дела, – король может снять его, но он стоит во главе процесса…У нас есть эксперты, обеспечивающие недопущении банкротства компаний в процессе”, – дабы избежать роста безработицы.
“Сколько денег они возвращают в казну?”, – спросил журналист.
Генеральный прокурор говорит, что интегрально это может “быть около $100 млрд в качестве дарственных”, ответил M.B.S.
Однако, добавил он, невозможно искоренить всю коррупцию сверху вниз, “Поэтому, вы должны послать сигнал, и сигнал, который транслируется сейчас, гласит “Вы не скроетесь”. И мы уже видим его воздействие”, вроде людей, которые пишут в социальных медиа, “Я позвонил своему посреднику, и он не взял трубку”. Саудовские бизнесмены, которые платили взятки в обмен на услуги бюрократов, не привлекаются к ответственности, пояснил M.B.S. “Лишь те, кто вытряхивал деньги из государства”, путем искусственного завышения цен и получения откатов.
Ставка M.B.S. на антикоррупционную кампанию очень велика. Если общественность почувствует, что он действительно избавляется от коррупции, которая доила систему, и делает это максимально прозрачным способом, четко демонстрирующим будущим саудовским и иностранным инвесторам, что верховенство закона восторжествует, то кампания принца реально сможет вселить в население новую веру в систему. Однако, если граждане решат, что процесс непоследовательный, несправедливый и непрозрачный, направленный на агрегирование власти ради власти, не подчиняющийся никаким законам, то это приведет к распространению страха, который заставит саудовских и иностранных инвесторов настолько сильно занервничать, насколько страна не может себе позволить.
С другой стороны, пишет журналист, за те три дня, что он разговаривал с различными представителями королевства, ни один из них не выразил ничего, кроме наполненной энтузиазмом поддержки антикоррупционной кампании. Похоже, что молчаливое большинство саудитов явно подустало от несправедливости, благодаря которой огромное количество принцев и миллиардеров обдирают их страну. Иностранцы, вроде репортера, постоянно интересовались правовыми основаниями данной операции, а саудиты, с которыми он говорил, отвечали одно и то же: “Просто переверните их всех с ног на голову, вытряхните деньги из их карманов и не переставайте трясти их, пока все не вывалится!”
Важно помнить, отмечает репортер, что вышеупомянутая антикоррупционная кампания – только вторая по необычности и важности инициатива, запущенная M.B.S. Первой стало возвращение саудовского ислама к более открытому и современному направлению, от которого он отошел в 1979 году. В рамках прошедшей недавно в королевстве глобальной инвестиционной конференции M.B.S. описал это, как “современный сбалансированный ислам, который открыт миру и всем религиям, и всем традициям и людям.”
Если возвращаться к 1979 году, то автор интервью вспоминает, что тогда только начал свою карьеру репортера на Среднем Востоке, приехав в Бейрут (Beirut). С тех пор, вспоминает ветеран журналистики, огромная часть региона, о которой он впоследствии писал, сформировалась именно благодаря трем важнейшим событиям, произошедшим в 1979 году. Тогда случился захват Главной Мечети в Мекке (Grand Mosque in Mecca) саудовскими пуританами-экстремистами, которые осудили правящую королевством семью за коррупцию и безбожие, а также за продажность западным ценностям. Кроме того, произошла Иранская революция (Iranian Islamic revolution) и началась Афганская война (Soviet invasion of Afghanistan).
В совокупности вышеописанные события не на шутку испугали правящую королевством семью, что стало причиной попытки укрепить свою легитимность путем разрешения ваххабитским (Wahhabi) религиозным деятелям стяжать общество гораздо более строгим исламом и запуска международной гонки с аятоллами Ирана за звание главного экспортера фундаменталистского ислама. Естественно, стремление США использовать этот тренд, чтобы руками исламских боевиков сражаться с СССР в Афганистане, вышло Америке и всему миру боком. Во многих стран появились ультраправые исламисты, которые, в числе прочего, помогли разработать план Террористических актов 11 сентября 2001 года (9/11).
По образованию M.B.S. – адвокат, которого воспитывали в принадлежащем его семье фонде соцобеспечения и образования, и он выбрал делом своей жизни возвращение саудовского ислама обратно к умеренному. Он не только лишил когда-то вселявшую страх саудовскую религиозную полицию права ругать женщин, которые не скрывают каждый сантиметр кожи под одеянием, но и позволил женщинам водить автомобили. Кроме того, в отличие от всех предшествовавших ему саудовских лидеров, кронпринц начал борьбу с ортодоксами на идеологическом поле. Журналист приводит цитату одной саудовской двадцативосьмилетней образованной женщины: M.B.S. “использует другой язык. Он говорит, “Мы уничтожим экстремизм”. Он не заигрывает ни с кем. И в меня это вселяет уверенность в том, что изменения реальны”.
Действительно, M.B.S. проинструктировал журналиста: “Не пишите, что мы “переосмысливаем” Ислам, – мы “возвращаем” Ислам к его истокам, и нашим главными инструментами являются практики Пророка и Саудовская Аравия до 1979 года”. Во времена Пророка Мухаммеда (Prophet Muhammad), заявил принц, были музыкальные театры, женщины и мужчины все делали сообща, было уважение христиан и евреев в Аравии. “Первой судьей торгового суда Медины (Medina) была женщина!”, – воскликнул он. Поэтому, если Пророк все это принимал, спросил M.B.S., “Вы хотите сказать, что Пророк не был мусульманином?”
В этот момент один из министров наследника достал мобильный телефон и показал репортеру фотографии и видео на Ютьюбе, где была запечатлена Саудовская Аравия 1950-х: женщины с непокрытыми головами ходили в юбках и сопровождали мужчин в общественных местах, которые тогда включали концертные залы и кинотеатры. Да, это было традиционное и скромное место, но не такое, где веселье было запрещено законом, что и произошло после 1979 года.
Если пришедший из Саудовской Аравии вирус антиплюралистического, женоненавистнического ислама, который начал распространяться по миру с 1979 года, будет побежден самой Саудовской Аравией, – это станет стимулом для модернизации всего остального мусульманского мира. Кроме того, для страны, в которой 65% населения моложе 30 лет, такая программа не может быть проигрышной.
Один саудовский банкир средних лет сказал журналисту: “Мое поколение стало заложником 1979 года. Теперь я знаю, что мои дети не будут заложниками”. Двадцативосьмилетня саудовская женщина, социальный предприниматель, добавила: “Десять лет назад, когда мы говорили о музыке в Эр-Рияде, это означало купить CD, теперь это означает концерт в следующем месяце, и какой билет вы покупаете, и кто из ваших друзей составит вам компанию”.
Саудовской Аравии еще предстоит пройти очень длинный путь прежде, чем она приблизится к некоему подобию западных стандартов свободы слова и прав женщин. Однако, на правах того, кто приезжает туда уже почти 30 лет, подчеркивает журналист, он был просто поражен, когда узнал, что теперь в Эр-Рияде можно сходить на выступление классических западных исполнителей. Репортер не мог поверить, что в сентябре американский певец кантри Тоби Кит (Toby Keith) организовал в столице Саудовской Аравии концерт только для мужчин, в рамках которого даже спел с саудитом. Еще удивительнее, что ливанская обладательница колоратурного сопрано Хиба Мишель Таваджи (Hiba Tawaji) стала одной из первых певиц, которые выйдут на сцену 6 декабря в ходе концерта только для женщин. M.B.S. сказал ему, что только что было принято решение о том, что женщины смогут посещать стадионы, чтобы смотреть футбольные матчи. Саудовским религиозным деятелям пришлось с этим молча согласиться.
Министр образования Саудовской Аравии вставил в обсуждение свои пять копеек, сказав, что среди огромного спектра образовательных реформ есть и переработка и оцифровка всех бумажных учебников. Кроме того, каждый год 1700 саудовских учителей будут посещать школы мирового уровня в таких местах, как Финляндия, чтобы совершенствовать свои навыки. Впервые в истории страны у посещающих государственные школы девочек появится физкультура, а в этом году в распорядок типичного школьного дня саудовских учащихся добавится час, в течение которого они смогут, под присмотром преподавателей, заниматься собственными научными и гуманитарными проектами.
Репортер отмечает, что множество из внедряющихся сейчас реформ должны были быть проведены так давно, что это просто идиотизм, однако, лучше поздно, чем никогда, заключает он.
Что же касается внешней политики, M.B.S. не стал распространяться о подоплеке странного поведения премьер-министра Ливана (Lebanon) Саада ад-Дина Рафика аль-Харири (Saad Hariri), который приехал в Саудовскую Аравию и объявил об отставке, видимо, под давлением саудитов, а теперь возвращается в Бейрут, чтобы аннулировать заявление об уходе. Наследник только настоял на том, что суть произошедшего заключается в том, что Харири, который относится к Суннитам (Sunni Muslim), больше не будет заниматься политическим прикрытием правительства Ливана, в реальности подконтрольного Ливанской Шиитской милиции Хезболлы (Lebanese Shiite Hezbollah), в свою очередь, подконтрольной Тегерану (Tehran).
Кронпринц также настаивал на том, что пользующаяся поддержкой королевства война в Йемене (Yemen), которая превратилась в гуманитарную катастрофу, медленно продвигается в сторону про-саудовского легитимного правительства, на данный момент контролирующего 85% территории страны. Однако, учитывая тот факт, что про-иранские повстанцы Хуситы (Houthi), занимающие остальную территорию, запустили в аэропорт Эр-Рияда ракету, согласится на то, что меньше 100% территории, – не вариант.
В общем и целом, походе, что наследный принц верит, что при поддержке администрации президента США Дональда Джона Трампа (Trump), – которому он воздал почести, назвав его “правильным человеком [оказавшимся рядом] в нужное время”, – Саудовская Аравия и ее союзники медленно строят коалицию, чтобы противостоять Ирану. Журналист пишет, что скептически относится к такой идее, поскольку дисфункиональность и внутренние разборки суннитов арабского мира раньше всегда пресекали попытки построить единый фронт. Именно поэтому, добавляет ветеран журналистики, сегодня Иран опосредованно контролирует четыре арабские столицы: Дамаск (Damascus), Сану (Sana), Багдад (Baghdad) и Бейрут. Это всемогущество Ирана стало одной из причин едких высказываний M.B.S. в адрес иранского верховного лидера, аятоллы Сеййида Али Хосейни Хаменеи (Ayatollah Ali Khamenei).
Иранский “верховный лидер является новым Гитлером Среднего Востока”, сказал M.B.S., – “Но мы научились у Европы тому, что нейтралитет не работает. Мы не хотим, чтобы новый Гитлер в Иране повторил то, что случилось в Европе, на Ближнем Востоке”. Однако, важнее всего то, чем занимается Саудовская Аравия у себя дома, чтобы поднять экономику и нарастить мощь.
Сможет ли M.B.S. и его команда сдержать свои обещания? Репортер пишет, что не берется предсказать. Инсайдеры королевства рассказали ему, что у наследника есть свои недостатки, которые ему придется контролировать. Например, он полагается на очень узкий круг советников, которые не всегда достаточно уверенно спорят с ним, чтобы вызвать сомнение в правильности принятого принцем решения. Кроме того, M.B.S. часто начинает слишком много дел, которые в итоге ничем не заканчиваются. Есть целый список таких проектов, сообщили источники. С другой стороны, рассуждает журналист, идеального человека тут и не требуется. Просто кто-то обязан сделать это, – затащить Саудовскую Аравию в 21 век, – и M.B.S. вызвался. Автор интервью пишет, что лично болеет за наследника и желает тому успеха во всех реформах.
Множество молодых саудитов разделяют чаяния журналиста. Тридцатилетняя саудовская женщина, социальный предприниматель, заставила репортера задуматься, когда сказала следующее: “Мы удостоились чести быть тем поколением, которое видело до и после”. Она пояснила, что предыдущее поколение саудовских женщин не могли даже вообразить себе, что настанет день, когда женщина сможет водить машину, а следующее поколение никогда не сможет себе представить, что было время, когда женщина не могла этого делать.
“Однако я всегда буду помнить, что такое, – не иметь возможности водить”, -сказала она. И тот факт, что, начиная с июня, этого больше никогда не повторится, “дает мне так много надежд. Лично для меня, это доказывает, что возможно все, что пришло время возможностей. Мы наблюдали изменения многих вещей, и мы достаточно молоды, чтобы совершить переход”.
Внедрение реформ дает местной молодежи новые поводы гордиться своей страной, фактически, новую национальность, которой многие из них откровенно восхищаются. Многие молодые саудиты признаются, что быть саудитом и студентом американского университета после событий 11 сентября 2001 года означало всегда чувствовать, что на тебя смотрят как на потенциального террориста или человека, который приехал из страны, застрявшей в каменном веке.
Теперь у них есть молодой лидер, который внедряет религиозные и экономические реформы, разговаривает на одном языке с гуру высоких технологий, и чьим единственным грехом может остаться только то, что он хочет все делать на запредельной скорости. Большинству министров сейчас за сорок, а не за 60. После снятия душившей их руки пуританского ислама они получили возможность переосмыслить свою страну и свой менталитет саудитов.
“Мы должны восстановить нашу культуру, вернуться к тому, что было до захвата [исламской] радикальной культурой”, сказал журналисту саудовская подруга, которая работает с негосударственной организацией, – “В нашей стране существует 13 регионов, и в каждом из них – своя кухня. Но об этом никто не знает. Ты знал об этом? Но я никогда не видела ни одного саудовского блюда, которое стало бы интернациональным. Пришло время принять, кто мы есть и кем мы были.”
Журналист напоминает, что Саудовская Аравия включает и когорту пожилых сельских жителей, более традиционных саудитов, затащить которых в 21 век будет крайне проблематично. Однако, именно поэтому сегодня каждый высокопоставленный бюрократ работает сутками. Они знают, что M.B.S. может позвонить им в любое время дня и ночи, чтобы справиться, было ли сделано то, что он хотел, чтобы было сделано. Под конец интервью репортер сказал наследному принцу, что его принципы работы напоминают журналисту реплику из пьесы “Гамильтон” (“Hamilton“), когда хор спрашивает: Почему он всегда работает так, будто “у него заканчивается время”.
“Потому что”, – сказал M.B.S., – “Я боюсь, что в день, когда я умру, я умру, не успев достигнуть того, что я задумал. Жизнь – слишком коротка, и может произойти что угодно, и я реально стремлюсь увидеть все это своими собственными глазами, – и именно поэтому я тороплюсь”.
Источник: The New York Times.
