Первый заместитель Генерального прокурора РФ Александр Буксман рассказал в интервью российской газете “Известия” о коррупции в госорганах и о том, что главное в борьбе с коррупцией, изменить общественное мнение.
— Александр Эмануилович, когда мы говорим о коррупции, то в первую очередь вспоминаем чиновников, должностных лиц, наделенных властью и полномочиями. Насколько остро стоит эта проблема в сфере госслужбы?
Алексанндр Буксман (АБ): Государственная и муниципальная службы всегда находятся на особом счету при планировании и организации прокурорского надзора. В прошлом году в ходе проверок исполнения законодательства о противодействии коррупции было выявлено более 245 тыс. нарушений закона в федеральных органах исполнительной власти, органах государственной власти субъектов Российской Федерации, органах местного самоуправления, а также в организациях, созданных для выполнения задач, поставленных перед органами государственной власти. Для устранения этих нарушений в 2017 году внесено 58,5 тыс. представлений, принесено 34 тыс. протестов на незаконные правовые акты, направлено в суд более 6 тыс. исков на общую сумму почти 16,5 млрд рублей. По материалам прокурорских проверок свыше 70 тыс. лиц привлечены к дисциплинарной и административной ответственности, возбуждено 3,4 тыс. уголовных дел. Такие проверки проводятся прокурорами на постоянной основе, что имеет серьезный профилактический потенциал и приводит к постепенному снижению общего количества выявленных нарушений. Для сравнения, в 2016 году было выявлено 325,6 тыс. нарушений. Об этом, в частности, свидетельствует более чем трехкратный рост числа лиц, уволенных в связи с утратой доверия в результате прокурорского вмешательства.
— Какие нарушения чаще всего выявляются прокурорами?
АБ: Как правило, это нарушения, связанные с неисполнением чиновниками обязанностей, несоблюдением ими запретов и ограничений, установленных антикоррупционным законодательством. Число таких нарушений составило 80,8 тыс. По-прежнему, большая часть из них (73,8 тыс.) заключается в представлении государственными и муниципальными служащими, иными лицами недостоверных либо неполных сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера.
Следующий важный инструмент профилактики коррупции — это выявление фактов непринятия мер по урегулированию конфликта интересов на государственной и муниципальной службе (в 2017 году выявлено более 3 тыс. таких нарушений). Помимо этого, прокурорами выявляются нарушения требований закона о контроле за расходами служащих и работников организаций государственного сектора, нарушения при осуществлении государственных и муниципальных закупок, распоряжении бюджетными средствами и госимуществом.
— Если выявлено 245 тыс. нарушений, то почему возбуждено только 3,4 тыс. уголовных дел?
АБ: Не все нарушения антикоррупционного законодательства являются уголовно наказуемыми. Нельзя забывать про дисциплинарные проступки и административные правонарушения коррупционной направленности. Существует широкий спектр мер прокурорского реагирования. К ним, например, относятся полномочия прокурора по возбуждению дел об административных правонарушениях. Так, в 2017 году к административной ответственности привлечены 6,8 тыс. лиц, совершивших подобные нарушения, и наложено штрафов на общую сумму более 1,3 млрд рублей, что на четверть больше, чем в предыдущем году. Кроме того, хочу отметить, что по итогам прошедшего года к дисциплинарной ответственности привлечены 65 тыс. должностных лиц, из них 1251 — уволены в связи с утратой доверия.
— Можете привести пример, кто был уволен и за что?
АБ: По представлению Генеральной прокуратуры министром образования и науки Российской Федерации в связи с утратой доверия уволен президент Петрозаводского государственного университета, который в справках о доходах и имуществе не указал сведения о принадлежащих ему объектах недвижимого имущества, а также доходах от их продажи. Или, например, уволен в связи утратой доверия генеральный директор ФГУП «Российские сети вещания и оповещения», скрывший сведения о наличии у него в собственности объектов недвижимости в Соединенных Штатах Америки.
— Вы упомянули про увеличение числа фактов увольнений в связи с утратой доверия. Это связано с усилением работы прокуроров или всё-таки стали больше нарушать?
АБ: В первую очередь это связано с усилением информационного взаимодействия, повышением эффективности принимаемых мер, в том числе организационного характера, нацеливающих прокуроров на выявление и пресечение наиболее существенных, общественно опасных коррупционных деяний. Мы внимательно следим за тем, чтобы ни один чиновник, допустивший коррупционное правонарушение, не остался безнаказанным.
— Часто так называемые откаты от различных фирм преподносят в виде подарков или денег. Есть ли наказание за такие «презенты»?
АБ: Это очень распространенный вид нарушений, который называется «незаконное вознаграждение от имени юридического лица». Это когда за такой «подарок» или вознаграждение должностное лицо в интересах обратившейся фирмы совершает какое-то действие (или бездействие), связанное с его служебным положением. За это статьей 19.28 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность юридических лиц в виде штрафа. Например, в Тюменской области был выявлен факт предложения заместителю директора регионального отделения крупного российского банка 21 млн рублей за принятие решения об одобрении заявки на получение кредита на сумму 350 млн рублей. В отношении юридического лица (отделения банка) возбуждено дело об административном правонарушении, а судом впоследствии назначен штраф в размере 100 млн рублей. Кроме того, представитель юридического лица, которым предлагалось «денежное вознаграждение», привлечен к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ за посредничество во взяточничестве, совершенное в особо крупном размере. В марте этого года состоялся обвинительный приговор суда, и этому «посреднику» назначено наказание в виде штрафа в размере 2,5 млн рублей в доход государства.
Хочу также напомнить, что в соответствии с законодательными новеллами последних лет Генеральной прокуратурой Российской Федерации ведется специальный реестр юридических лиц, которые были оштрафованы по ст. 19.28 КоАП РФ. Дело в том, что в соответствии с требованиями федерального законодательства в течение двух лет не допускается участие таких фирм-нарушителей в государственных и муниципальных закупках. В настоящее время реестр содержит сведения о более чем 1300 юридических лицах-нарушителях и находится в открытом доступе на сайте Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
— Вы упоминали про контроль за расходами чиновников. Какие результаты в этой сфере?
Например, в Республике Башкортостан суд удовлетворил иск прокурора об изъятии в доход государства незаконно нажитого имущества бывшего сотрудника органов внутренних дел и его супруги, общая стоимость которого превысила 18 млн руб. Прокуратурой установлено, что в течение 2013–2015 годов они приобрели три квартиры, жилой дом, три земельных участка, автомобили, а также построили коттедж площадью 200 кв. м. И все это при том, что официальный годовой доход семьи составлял около 1,5 млн рублей. В целях уклонения от процедуры контроля за расходами госслужащий умышленно указал в справках о доходах недостоверные сведения и впоследствии был уволен из органов в связи с утратой доверия.
И таких примеров очень много.
— Извините за риторический вопрос, а в принципе коррупцию можно победить? Настанет ли время, когда прокурорам нечего будет делать?
АБ: Что касается борьбы с коррупцией, то этот вопрос надо решать комплексно. Необходимо понимать, что коррупция начинается еще с листа бумаги. И прокуроры на регулярной основе проводят экспертизу нормативных правовых актов и их проектов. Все документы изучаются на предмет коррупционной составляющей и соответствия их федеральному законодательству. Это колоссальная работа. Только в 2017 году прокурорами было изучено почти 2 млн правовых актов и их проектов, в которых выявлено более 90 тыс. коррупциогенных факторов. Подавляющее большинство из них было принято органами местного самоуправления. Мы в первую очередь обращаем внимание на сферы, где затрагиваются права граждан, интересы общества и государства. Это, прежде всего: здравоохранение, образование, жилищные вопросы, социальные льготы, ЖКХ, защита прав детей-сирот, пенсионеров, инвалидов, распределение и расходование бюджетных средств и ряд других.
АБ: Например, прокурорами были выявлены коррупциогенные факторы в приказе Минэкономразвития России, который утверждал классификатор видов разрешенного использования земельных участков. Тонкий момент: документом разрешалось размещение в жилой зоне объектов капитального строительства, которые связаны с удовлетворением повседневных потребностей жителей и не причиняют им существенного неудобства. Но при этом в тексте не были раскрыты понятия «повседневные потребности жителей» и «существенное неудобство жителей». Это позволяло произвольно определять возможность размещения на земельных участках любых объектов различного назначения. К примеру, приказом допускалось устанавливать очистные сооружения, площадки для празднеств и гуляний, рынки и базары, места общественного питания. Эти объекты можно признать как связанными с удовлетворением повседневных потребностей жителей, так и причиняющими существенное неудобство жителям. Это только один из примеров, но подобных ситуаций, затрагивающих права десятков тысяч граждан, множество.
Так, в Кировской области прокуратурой было предотвращено нарушение прав инвалидов. Благодаря своевременному вмешательству исключен коррупциогенный фактор из проекта постановления правительства, в котором не были конкретизированы документы, необходимые для возмещения затрат на создание дополнительных рабочих мест для трудоустройства инвалидов.
— На ваш взгляд, нужно ли ужесточать ответственность за коррупцию по примеру восточных стран? Когда за правонарушения в этой сфере действует высшая мера.
АБ: Я глубоко убежден, что не всегда ужесточение наказания приводит к желаемому результату. К примеру, в Китае смертная казнь является официальной мерой наказания за взяточничество. Но даже столь резкие методы до сих пор оказались не способны полностью искоренить коррупцию. Мне кажется, что в первую очередь самое главное — это достичь определенного перелома в общественном сознании. И здесь ключевую роль играет профилактика коррупции и правовое антикоррупционное просвещение населения. Мы очень серьезно относимся к вопросам формирования у граждан нетерпимого отношения к любым коррупционным проявлениям. Эта работа требует длительного времени для того, чтобы увидеть реальные результаты и добиться необходимого уровня антикоррупционного правосознания в обществе. Но надо понимать, что успех в этом зависит от каждого из нас.
Источник: Известия
