Совместное расследование антикоррупционеров OCCRP и независимых венесуэльских журналистов Efecto Cocuyo рассказывает о золотодобывающих шахтах Ориноко (Orinoco Mining Arc) – спорном источнике доходов правительства Венесуэлы и разрушительных последствиях разработки месторождений для живущих в этих районах людей.
Международный Антикоррупционный Портал публикует заключительную часть расследования.
Первая часть расследования находится здесь.
В венесуэльских тюрьмах главарь банды или пранато (pranato), – пран (pran), дающий ОПГ ее название, является верховным и бесспорным лидером криминальной структуры. Он заведует всей нелегальной торговлей, включая оружие и наркотрафик, а также всегда находится в окружении свиты, готовой исполнить любой его приказ. Он свободно распоряжается не только активами, но и жизнями заключенных, находящихся под его контролем. Восстать против него означает практически неминуемую смерть. В местечке Лас Кларитас (Las Claritas) структура местного пранато почти ничем не отличается от организации подобной банды в неволе: группировка объявляет свою волю при помощи страха и свинца.
Академическая исследовательская группа Венесуэльская Обсерватория Насилия (Venezuelan Observatory of Violence) занимается изучением причин и последствий насилия в обществе. По мнению ученых, пранато приходят к власти в тех случаях, когда законы перестают работать. Принцип выживания наиболее приспособленных: “[Пранато] является символом первой фазы краха формального институционального контроля; их распространение говорит о социальном разложении, которое приспосабливается к некомпетентности государства в осуществлении какого-либо формального или неформального контроля и эффективно регулирует социальное и индивидуальное поведение.”
Из-за очевидной неспособности государства контролировать выполнение закона на огромной территории Горнодобывающего Пояса Ориноко (Orinoco Mining Arc) пранато перестали существовать лишь внутри венесуэльских тюрем. Теперь они размножаются на воле и консолидируют свое влияние на территории штата Боливар (Bolívar) размером в 112 квадратных километров.
Orinoco Mining Arc составляет более 12% территории Венесуэлы, растянувшись вдоль центральной части страны на южном берегу реки Ориноко (Orinoco River). Считается, что здесь сосредоточены ценные запасы меди, золота, алмазов, а также ставших недавно популярными минералов, таких как колумбит-танталит (или сокращенно колтан), матовая черная металлическая руда, необходимая в производстве танталовых транзисторов, которые используются во множестве приборов: от мобильных телефонов до современного оружия.
В каждой тюрьме Венесуэлы есть своя пранато, поэтому в каждом городе при приисках в штате Боливар теперь тоже есть своя ОПГ, называющая себя “синдикатом”. Однако, эти организации не имеют никакого отношения к борьбе за права рабочих. На самом деле, это вооруженные банды, которые воспользовались хаосом, охватившем регион в отсутствие государственного контроля, чтобы создать свои логова.
Каждый житель Лас Кларитас, включая гражданские и военные службы, знает руководителей местного синдиката. Мартес (см первую часть расследования) является вторым человеком в банде и осуществляет контроль над городом, выступая в качестве некоего политического представителя местного пранато. Другого лейтенанта зовут Дарвин (Darwin) по прозвищу “старик” (El Viejo). Он контролирует все, что происходит в расположенных близ города шахтах.
Старик контролирует своеобразный КПП или алкабала (alcabala), расположенный на въезде в шахты Лас Брисас-Лас Кристинас (Las Brisas-Las Cristinas), что является одной из самых почетных должностей в банде. Тот, кто контролирует КПП, контролирует добычу золота на данной территории.
В 2008 году активы двух иностранных компаний Gold Reserve и Cristallex перешли под контроль государства. С тех пор добыча золота на самом крупном прииске Венесуэлы находится в руках этой ОПГ.
Мартес утверждает, что его синдикат рос и развивался под крылом защиты гражданских и военных ведомств венесуэльского государства. Конечно, укрупнение этой банды нельзя напрямую связать с созданием Orinoco Mining Arc, однако преступники, которые уже почти полностью контролируют все, что происходит в Las Brisas-Las Cristinas, уверены в своей безнаказанности. Они говорят, что государство никогда не сможет забрать у них шахты, даже если усилит военное присутствие в регионе.
Мартес считает, что анархия пришла в эти места тогда же, когда и разработка месторождений, несколько десятилетий назад, и что ситуация никогда не изменится. Золотодобыча приносит так много денег, что любые чиновники, пытающиеся установить другой порядок, легко покупаются.
Во главе пранато Las Claritas стоит пран или большой босс Хуан Габриэль Ривас Нуньес (Juan Gabriel Rivas Núñez), которого большинство знает как Хуанчо (Juancho). Родившись в Колумбии, этот человек обрел множество полезных связей в службах безопасности. У него есть венесуэльское гражданство и идентифицирующие личность документы как минимум на два других имени.
28 июня 2012 года Хуанчо и несколько его соратников были арестованы командой Управления по Борьбе с Вымогательством и Похищениями штата Боливар (Bolívar state’s Anti-Extortion and Kidnapping Command). Примечательно, что у всех арестованных были удостоверения боливарских полицейских. В ходе задержания были конфискованы две Беретты (Pietro Beretta) 0.92, Глок (Glock) 18, пятидюймовый дробовик, три 12-миллиметровых дробовика, три обреза, грузовик и два фургона. Все задержанные были переданы генпрокуратуре, однако, согласно отчету старшего офицера Хосе Грегорио Лесама Гомеса (José Gregorio Lezama Gómez): “Они были отпущены на следующий день, и [пранато] получила обратно все конфискованные предметы в течение одной недели”.
Под председательством Хуанчо пранато Las Claritas, скорее всего, имеет в своем распоряжении не только вооруженных бандитов, фургоны и мотоциклы. Как показывает провал операции пятилетней давности, ОПГ наверняка связана с чиновниками в гражданских и военных ведомствах.
Местные жители говорят, что лидеры синдикатов никому не подчиняются. Никто из Las Claritas не посмеет вмешаться в их дела или даже усомниться в их господстве. Все боятся их и подчиняются им.
Поражение государства
Венесуэла, известная на весь мир своими нефтяными месторождениями и залежами минералов, должна была бы обеспечивать своим жителям комфортный уровень жизни. Но это не так.
В 2011 году покойные президент Уго Чавес представил общественности огромный горнодобывающий проект на территории Гвианского Плоскогорья (Guiana Highlands). Данная местность – одна из старейших геологических формаций континента, богатая минералами, которую венесуэльское правительство надеется разрабатывать, чтобы заменить утраченные ввиду падения цен на нефть государственные доходы, а также чтобы восстановить стагнирующую экономику страны.
В тот год Чавес объявил о запуске в этом расположенном на южном берегу реки Ориноко регионе крупномасштабного проекта добычи минералов. Глава государства настаивал на необходимости диверсификации венесуэльской экономики, которая тогда полностью зависела от экспорта нефти. Однако, он умер в 2013 году, а проект так и остался на бумаге.
Спустя пять лет, когда падение мировых цен на нефть окончательно погрузило Венесуэлу в глубочайший экономический кризис, новый президент Николас Мадуро воскресил идею Чавеса. 26 февраля 2016 года он издал указ о создании Горнодобывающего Пояса Ориноко.
Однако, разработка и добыча минералов требует большего времени, чем может себе позволить правительство: добыча нефти госкомпанией ПДВСА (PDVSA или Petroleum of Venezuela) упала на 10% в 2016 году, а в этом – остановится на отметке, до которой не опускалась за последние 23 года, о чем в начале года сообщило агентство Reuters со ссылкой на прогнозы самой компании. Международный Валютный Фонд (International Monetary Fund) подсчитал, что в прошлом году Венесуэла перенесла высочайшую инфляцию в мире, и что подобное должно повториться в 2017-м.
Недостаток продуктов питания и медикаментов, ставшие причиной голода и болезней были признаны ООН, Ватиканом (Vatican) и другими международными организациями гуманитарной катастрофой. Народное недовольство вылилось на улицы волной протестов, начавшихся в этом апреле, которые продлились до конца июля и привели к гибели более 120 человек.
Orinoco Mining Arc не смог дать государству те ресурсы, в которых оно так остро нуждается. Тем временем, качество жизни венесуэльцев продолжает ухудшаться. Те, кто смог, бежали из страны.
Что же касается самого Пояса, то государство не смогло установить монополию на контроль над ним. Местные жители живут под гнетом вооруженных ОПГ.
Расплодившиеся на территории Горнодобывающего Пояса Ориноко банды многие обвиняют в серьезных преступлениях. В марте 2016 года в местечке Тумеремо (Tumeremo), шахтерском городке недалеко от San Claritas в муниципалитете Сифонтес (Sifontes) были убиты 17 горняков.
Министр Народной Власти во Внутренних Делах, Юстиции и Мире (Minister of Popular Power for Interior, Justice and Peace) Густаво Гонсалес Лопес (Gustavo Gonzalez Lopez) считает ответственной за это банду под предводительством Хамильтона Андреса Уллоа Суареса (Jamilton Andres Ulloa Suarez), известного как Моль (El Topo).
После произошедшего данная территория была объявлена “особой военной зоной”. По словам министра обороны Владимира Падрино Лопеса (Vladimir Padrino Lopez) “более тысячи военных” были расквартированы в регионе для поисков горняков, когда впервые стало известно об их исчезновении.
Однако, прошел год, и единственные солдаты, которых видели журналисты, занимались охраной тех же шести КПП Национальной Гвардии (National Guard) вдоль проходящей сквозь регион до бразильской границы Дороги номер 10 (Trunk Road 10), которые и существовали до резни в Тумеремо.
Правительство почти не упоминает растущее влияние банд в регионе и в своих официальных заявлениях постоянно апеллирует к тому, что полученные от добычи минералов доходы будут инвестированы в социальные программы.
27 марта 2017 года, когда проводившие расследование репортеры приехали в Las Claritas, президент Мадуро одобрил программу полугосударственной Siembra Minera Mixed Ecosocialist Mining Company по разработке более 18 951 гектаров в муниципалитете Сифонтес. Данный проект стал самым амбициозным из реализуемых в рамках Orinoco Mining Arc именно потому, что он предполагает разработку крупнейших месторождений золота Венесуэлы Las Brisas-Las Cristinas.
Вышеупомянутая Сиембра Минера была создана указом президента в сентябре 2016 года. Она состоит из Венсуэльской Горнодобывающей Корпорации, которой принадлежит 55% акций компании, и зарегистрированной на Барбадосе GR Mining Inc., офшорного филиала Gold Reserve, Inc со штаб-квартирой в американском городе Спокан (Spokane) в штате Вашингтон.
Кирпичная стена под названием “El Viejo”
Месторождения Las Brisas-Las Cristinas, которые должны разрабатываться согласно новому правительственному проекту, находятся неподалеку от Las Claritas. Однако, когда репортеры решили посетить их, они уперлись в стену из кирпичей в виде вышеупомянутого Дарвина “Старика” El Viejo. Этот физически крупный мафиозный босс выглядит на 35 лет. Он оперирует в секторе под названием Эль Мекате (El Mecate), где его, чаще всего, можно застать прислонившемся к мотоциклу на красной грунтовой дороге в окружении шестерых вооруженных бандитов.
Один из его людей берет плату от 3 тысяч до 20 тысяч венесуэльских боливаров (от 300 до 2000 долларов) с каждого, кто хочет здесь проехать к шахтам. Это называется вакуна (vacuna) – дань, уплаченная наличными или иным способом, которую платят все местные жители за покровительство.
Менее, чем в ста метрах от этого “неофициального КПП” стоят два агента полиции Боливара и смиренно машут прохожим. Похоже, что они совершенно не заинтересованы в пресечении выплаты дани или в расследовании того, что происходит в самих шахтах.
“Нет. нет, нет. Забудьте”, – говорит El Viejo, – “Никто не проедет, пока Хуанчо, босс, который контролирует все Las Claritas, не даст на это разрешения.”
Узнав от репортеров, что Хуанчо уехал из города, El Viejo соглашается: “Да, все верно. Возможно, он на петушиных боях. Иногда он проводит несколько дней в других городах ради петушиных боев. Все равно: без разрешения Хуанчо никого нельзя пропускать.”
Журналисты спросили, есть ли доступ у военных.
“Чувак, ты вообще меня слушаешь? Хуанчо здесь главный. Все должны делать то, что он говорит, включая военных. Хватит уже расспрашивать, убирайтесь отсюда к чертовой матери!”
Тюрьма на воле
Ранее Мартес сообщил репортерам: “Хуанчо уехал. Насколько я понимаю, он встречается с какими-то правительственными шишками и какими-то генералами. Вам надо ждать пока он не вернется.”
В ожидании возвращения главаря банды журналисты обследовали город.
Las Claritas напоминает тюрьму на воле: десятки семей оккупировали тротуары, они спят вповалку, иногда в гамаках, иногда на земле. Некоторые используют черный пластик, чтобы строить мобильные дома. Существует черный рынок еды, лекарств и топлива. Правоохранители и военные держатся на почетной дистанции и никогда не вмешиваются. Полиции запрещено вникать в дела Las Claritas точно так же, как им запрещено приезжать и наводить порядок в тюрьмах по всей стране.
Неочищенные сточные воды свободно текут из сломанных труб по главной улице города, скапливаясь в ядовитые лужи, которые становятся огромными в дождливые дни.
Городская больница представляет из себя ряд комнат, большинство из которых пустуют. Одна используется для лечения малярии, когда-то искорененной болезни, которая вновь заявила о себе и переросла в эпидемию, распространившись из городов в южной части Боливара на всю страну.
От непрерывной коммерческой деятельности в городе можно отвлечься лишь посетив музыкальные и танцевальные шоу, на которых играют валленато (Vallenato) и танцуют Бачату (bachata), однако подобные мероприятия регулярно заканчиваются отключением электричества. Отсутствие общественного освещения означает, что ночью фактически ничего не видно.
Однако, вне зависимости от времени суток, полицейских на территории муниципалитета Сифонтес под управлением мэра Карлоса Чанселлора (Mayor Carlos Chancellor) нигде не видно. Кресло губернатора штата Боливар вот уже более 12 лет занимает генерал Франсиско Рангель Гомес (General Francisco Rangel Gómez), избирающийся от правящей Единой Социалистической Партии Венесуэлы (United Socialist Party of Venezuela), однако он тоже никак не содействует обеспечению безопасности своего округа. Полицейские занимаются организацией временных мобильных КПП, вроде того, что находится на главной улице Las Claritas, каждый из которых охраняется шестью сотрудниками.
На въезде и выезде стоят два постоянных поста Национальной Гвардии, которые тщательно досматривают автомобили, проезжающие сквозь город. Однако, жители Las Claritas, вроде дальнобойщиков, которые собираются в кафе под названием “El Rincón del Gandolero”, давно выработали стратегии избежания задержаний и с готовностью поделились ими с репортерами.
“Мы платим вакуну синдикату, но мы также платим солдатам”, – рассказал один из водителей, пока ел из переполненной тарелки, – “Если вы везете какие-либо товары, они, военные, могут быть в этом заинтересованны, например, в цементных или других строительных блоках, поэтому вы занимаетесь бартером. Либо они возьмут часть груза себе, либо потребуют денег.”
Горняки предпочитают вести дела с синдикатами, поскольку солдаты могут просто забрать часть или все золото, которое найдут.
Есть всего одна заправка вне Las Claritas, она расположена на 88-м километре упоминавшейся ранее дороги Trunk Road 10. Несмотря на то, что Венесуэла была и остается одним из крупнейших экспортеров нефти в мире, очереди за топливом растягиваются на несколько кварталов, а водители ждут по шесть, а то и по 12 часов. Один из дальнобойщиков пожаловался на это журналистам: “Иногда мы просто тратим свое время, топливо либо не привозят, либо оно заканчивается до того, как каждый сможет купить разрешенную нам ежедневную квоту в 30 литров.”
По идее у солдат должна быть монополия на распространение топлива. Однако, очевидно, что кто-то работает в обход системы, потому что уличные торговцы бензином заполняют тротуары вдоль главной улицы города, продавая тому, кто предложит самую высокую цену. Они берут от 10 тысяч до 12 тысяч венесуэльских боливаров (от 1000 до 1200 долларов) за литр, хотя государством установлена максимальная цена в шесть (60 центов).
Торговля в Las Claritas осуществляется по правилам черного рынка. Так же, как наркокартель, синдикат устанавливает цену золота: 80 тысяч боливаров (8000 долларов) за грамм, свидетелями чего стали репортеры. Если кто-то попытается продать золото дороже, его ждет избиение или даже смерть. Например, отвечая по рации на вызов, целью которого является наказание нарушившего правила, члены синдиката говорят следующее: “Уже едем. Парень, который нарушает правила, получит побои, на которые сам напросился. Если он сделает это снова, мы от него избавимся”. Журналисту удалось услышать эти слова по внутреннему каналу радиопередачи, где имена никто не использует.
В конце марта 2017 года международная цена на тройскую унцию золота была примерно $1250. Хотя торговля золотом в Las Claritas является достаточно неформальной (требуются лишь весы), цена синдиката приводит стоимость тройской унции к 2.5 млн венесуэльских боливаров ($250 300) или примерно к $650-$780 за унцию на черном рынке, что значительно ниже рыночной стоимости.
Скобы, которых нет на полках магазинов страны, есть в Las Claritas, но их цена – заоблачная. Лекарства, которых нет в аптеках Венесуэлы, предлагаются уличными торговцами, имеющими в своем распоряжении даже несколько брендов. Они носят упаковки в небольших корзинках, висящих у них на шеях и предлагают свой товар в 30 раз дороже, чем максимальная цена, установленная правительством. Один из таких торговцев, Феликс Гарсия (Félix García), рассказал репортерам, что все, чем он торгует, поступает из Каракаса (Caracas).
В принципе, в Las Claritas можно купить все: от одежды до айфона. Черный рынок наполнен видами, которые совершенно невозможно себе представить в любом другом городе или местечке Венесуэлы: люди носят пластиковые пакеты, до верху набитые банкнотами в 100 боливаров, которые им нужны при совершении ежедневных транзакций. Почти у каждого продавца и в каждом магазине есть счетная машинка. Продавцы золота вообще предлагают организовать трансфер в любой банк.
Однако, некоторые люди с трудом находят деньги на поддержание существования на фоне кажущейся зажиточности Las Claritas. Тридцатидвухлетняя Клаудия Нивес (Claudia Nieves), у которой трое маленьких детей, подходит к лотку с едой, чтобы попросить то, что она называет “пожертвованием”, но на самом деле она просто попрошайничает. Нивес только приехала в Las Claritas из Сан Феликса (San Félix), расположенного в 350 километрах от этого места.
“Я приехала сюда, потому что обо мне и о моих детях некому позаботиться”, – говорит она, – “Я потратила неделю на сбор мелочи, и я смогла собрать достаточно денег, чтобы купить пачку риса, пачку макарон, пачку сахара и пачку крупы, а также подгузники для моего младшего. Мне предложили работать поварихой на шахтах, но они не возьмут моих детей. И я не могу их здесь оставить, потому что они постоянно болеют гриппом и кожными язвами.”
К воскресенью 2 апреля стало ясно, что Хуанчо не вернется домой, чтобы дать интервью, до того, как репортеры должны покинуть город. Журналисты, в свою очередь, не смогут посетить до этого момента шахты.
Во второй половине дня Мартес решил отдохнуть в игорном доме El Montañez, специализирующемся на скачках. Стены заведения увешаны фотографиями голых женщин. В центре одного из коридоров стоит шест для стриптизерш.
Мартес сидел за столом прямо напротив телевизора и наблюдал за скачками. Рядом с ним расположились двое вооруженных охранников, которые повсюду за ним следуют. Охранники считали пачки купюр номиналом в 100 боливаров и, казалось, строили из них небоскребы. Ставка Умберто оказалась выше всех остальных, вместе взятых.
Прозвучала труба, лошади на экране сорвались со своих мест. Всего через полторы минуты забег был окончены, и люди в заведении громко кричали. Пран, однако, остался равнодушен к исходу скачек. Похоже, ему все равно, выиграл он или проиграл.
Защищены безнаказанностью
Дело Есуса Леонардо Курвело (Jesús Leonardo Curvelo), который был первым лейтенантом армии и сотрудником администрации губернатора штата Боливар, показывает, что интерес ОПГ к горной добычи проявился очень давно.
24 октября 2015 года Курвело был арестован. При себе он имел 33 млн боливаров ($5.2 млн) наличными, которые были аккуратно упакованы в стоявшие в его автомобиле коробки. Он попытался проехать через КПП Национальной Гвардии на Trunk Road 10 в Ла Романе (La Romana), расположенной внутри Orinoco Mining Arc.
Генпрокуратура установила, что Курвело, а также его водитель Педро Рафаэль Гоитиа Салазар (Pedro Rafael Goitía Salazar) входили в состав ОПГ. Прокуроры не стали выяснять, кто еще был причастен к банде, однако разгласили, что часть денег принадлежала государственным институтам, отвечающим за реализацию социальных программ. Об этом следователи узнали, когда отследили движение средств в некоторых банках.
По закону, следующим шагом прокуратуры должен был быть допрос Салаза: правоохранители могли установить, почему у него были эти деньги, кто их ему передал. Заручившись его показаниями, следователи могли добиться объяснений от глав всех замешанных в этом ведомств. Однако, ничего подобного не произошло.
Курвело просидел в СИЗО 106 дней до 3 февраля 2016 года, когда судья, слушавший его дело, перевел бывшего чиновника под домашний арест. Тогда Курвело бежал из страны и попросил политического убежища в Португалии.
В январе этого года Курвело дал телефонное интервью из Португалии, в ходе которого признался в совершении преступлений, а также сказал, что последняя посылка, которую он пытался привезти прану Las Claritas, была изъята военными, потому что работа генералов, расквартированных в разных городах южной части Боливара “не была скоординирована”. Курвело убежден, что высшие эшелоны армии давно участвуют в подобных схемах.
Бежавший из страны бывший чиновник сказал, что знал, что перевозил нелегально полученные деньги: “Да, конечно. За 14 лет работы с генералом я никогда не задавал больше вопросов, чем мне было необходимо задать…Поэтому я был спокоен, потому что мой босс знал об этом.”
Источник: OCCRP.
