В четверг экс-президенту Франции Николя́ Саркози́ (Nicolas Sarkozy) были предъявлены обвинения в коррупции. Международный антикоррупционный портал публикует эксклюзивный перевод вчерашнего выступления политика перед окружными судьями в ходе допроса. Что же ответил Саркози на выдвинутые против него обвинения?
“В череде фактов, которые вы собираетесь мне зачитывать, вы указали, что я занимался лоббированием интересов Ливии.
Как я могу сказать, что отдавал предпочтение интересам Ливии?
Это был я, кто получил мандат ООН нанести удар по Ливии Кадда́фи (Gaddafi). Без моей политической приверженности этот режим, скорее всего, всё ещё существовал.
Сам полковник Каддафи не мог ошибиться, поскольку я спешу напомнить вам, что с 2007 года по 10 марта 2011 года не было никаких заявлений о предполагаемом финансировании кампании.
Заявления господина Каддафи, его семьи и его сообщников начались лишь 11 марта 2011 года, иными словами, на следующий день после приёма в президентском дворце (Elysee of the CNT) оппонентов Каддафи. Именно тогда и ни днём раньше началась клеветническая кампания.
Я обвиняюсь в отсутствие каких-либо вещественных доказательств, на основании заявлений господина Каддафи, его сына, его племянника, его кузена, его пресс-секретаря, его бывшего премьер-министра и заявлений господина Такиеддина (Takieddine), про которого уже несколько раз было установлено, что он получал деньги от Ливии. Я бы сказал, что он разграбил ливийскую госказну. Что касается господина Такиеддина, я хотел бы напомнить вам, что у него нет никаких доказательств встреч со мной в этот период с 2005 по 2011 год.
Более того, есть другая процедура, благодаря которой вы можете проанализировать все мои встречи за 2007 год, это опубликовано L’Express, никто никогда не говорил о какой-либо встрече с господином Такиеддином. И тому есть хорошая причина, ничего подобного не происходило все эти годы, с 2004 года до сегодняшнего дня.
В течение своего допроса я продемонстрировал, что господин Такиеддин лжёт.
Господин Такиеддин якобы видел сына Каддафи 4 марта 2011 года.
Нет никакой ошибки в этой дате, потому что на следующий день господина Такиеддина арестовали в Ле-Бурже (Le Bourget) с крупной суммой наличных денег.
В ходе интервью Такиеддин сказал: “Я спросил сына Каддафи, правда ли то, что он рассказал Евроньюс (Euronews) по поводу финансирования кампании Николя Саркози”.
Но этот факт физически невозможен, поскольку интервью Саифа аль-Ислама Каддафи (Saif Al Islam) Евроньюс состоялось только 12 дней спустя, 16 марта.
Как кого-то могли спрашивать о программе, которая ещё не была записана, и о том, что ещё не было сказано?
Это ложь!
Господин Такиеддин врёт, когда он говорит без каких-либо доказательств, что он мог приходить в Place Beauvau (адрес МВД Франции) без назначения встречи, просто представившись. Мы не приходим в Beauvau, не сообщив, с кем у нас назначена встреча!
Это ложь!
Третья ложь: он ошибается по поводу предполагаемого описания внутреннего убранства Министерства Внутренних Дел, когда указывает, что офис Клода Геа́на (Claude Gueant) находился на первом этаже возле апартаментов министра внутренних дел. Это неверно! Офис начальника штаба, Клода Геана или кого-то ещё, всегда находился на нулевом этаже, и на первом этаже не было никакого другого офиса, кроме офиса министра. Это очень легко проверить.
И последнее, он говорит, что приходил в Министерство Внутренних Дел примерно 27 января 2007 года, заявляя, что у него не было назначено встречи с Клодом Геаном. Но у него не было назначено и встречи со мной: мой календарь это подтвердит.
Он говорит, что, к счастью, когда он нёс чемодан, наполненный 1.5 млн евро, по его словам, он случайно со мной столкнулся. Что бы он сделал с чемоданом, если бы не столкнулся со мной?
Все расследования показывают, что я никогда не был близок к господину Такиеддину. Он лично заявил, что я никогда не принимал его в резиденции.
Учитывая их полную голословность, заявления господина Такиеддина никоим образом не могут быть серьезные и согласованные доказательствами, когда известно о его прошлых судебных разбирательствах и многих противоречивых заявлениях, которые он делал.
Война, начатая международной коалицией в 2011 году, продлилась с марта по октябрь 2011 года и продлилась 7 месяцев. В течение этих семи месяцев господин Каддафи был жив, ничто не мешало ему предоставить документы, фото, записи, переводы, которые, по его словам и словам его родственников, были в их распоряжении в течении семи лет, и ни в какой момент времени никоим образом мы не видим, чтобы это было сделано.
И последнее, я должен закончить словами о документе Медиапáрт (MEDIAPART), верх манипуляции.
Во время моего содержания под стражей я прочитал отчёт следователей об этом документе, опубликованном в рамках расследования господина Кроса (Cros).
Я цитируют последние три предложения: “Встреча, упомянутая в этом документе, не могла состояться в указанные дату и время, что, может подтверждать, что содержание может не соответствовать действительности. Таким образом, существует высокая вероятность того, что документ, обнародованный Медиапарт является подделкой.”
Я не являюсь тем, кто это говорит, это следователи, ведущие параллельное вашему расследование, основанное на жалобе, которую написал я лично.
В течение 24 часов моего содержания под стражей я пытался всеми способами убедить, продемонстрировать, что серьёзные и согласованные доказательства, являющиеся условием предъявления обвинений, не существуют, учитывая несостоятельность документа, который стал основанием судебной проверки, а также принимая во внимание очень подозрительные действия господина Такиеддина и его тёмное прошлое.
Что касается нелегального финансирования кампании 2007 года, я не знал, что существовало надзорное обвинительное заключение по поводу этого преступления, включая начало моего содержания под стражей, поскольку когда следователи перечислили мне причины моего заключение под стражу, этого правонарушения в списке не было.
Я сказал офицерам полиции, которые меня допрашивали, что принял окончательное решение, что продолжаю отрицать свою роль в качестве организатора нелегального финансирования политической партии и нелегального финансирования кампании, поскольку ваш коллега господин Жентил (Gentil) уже давно расследует кампанию 2007 года, не для того, чтобы выяснить, финансировали ли её ливийцы, но делала ли это госпожа Беттанкур (Bettencourt)
Я утверждаю, что я не был тем, кто извлёк выгоду из отрицания совершения этого преступления, поскольку я не был допрошен по этому поводу. Однако, это преступление было отвергнуто судьёй Жентилом касательно кампании 2007 года.
Я также предоставил статью, где описаны происходившие события и указано, что в любом случае, факты верны, и это удостоверено в 2013 году. Если они были удостоверены в 2013 году, что нужно говорить в 2018 году?
То, в чём меня подозревают, – серьёзно, и я это осознаю. Но если я не перестану отрицать этого с несгибаемым постоянством и самым энергичным образом, если это является манипуляцией диктатора Каддафи или его сообщников, или его последователей, к которым, очевидно, принадлежит Такиеддин, тогда я попрошу окружных судей, что бы вы измерили всю глубину, масштаб, насильственность несправедливости, которая со мной произойдёт.
Я уже сполна заплатил за эти дела. Я поясню: я проиграл президентские выборы 2012 года из-за 1.5%. Эта неразбериха, начатая Каддафи и его приспешниками, обошлась мне в эти полтора процента. Документ Медиапарт был опубликован 28 апреля 2012 года, когда я был в Клермо́н-Ферра́н (Clermont-Ferrand) в присутствии Бриса Ортефё (Brice Hortefeux).
До ноября 2016 года господин Такиеддин никогда не говорил, что давал мне наличные. И ровно за три дня до самых важных дебатов между кандидатами от правых партий для выхода в первый тур.
Я проиграл возможность выйти в первый тур, и заявления господина Такиеддина были сделаны не зря. Заявления появились сразу же после статьи в Ле Монд (Le Monde), в которой приводились высказывания господина Сенусси (Senoussi), адресованные Междунаро́дному Уголо́вному Су́ду (International Criminal Court), когда господин Сенусси не кажется мне свидетелем с высокой моралью, поскольку это человек, который организовал Взрыв DC-10 над Тенере (UTA’s DC10 bombing), убивший десятки наших сограждан.
С 11 марта 2011 года я живу в аду этой клеветы.
Насколько мне известно, нет никаких вещественных доказательств, кроме заявлений семьи Каддафи, клана, голословность которых ничем не подкреплена.
Вы считаете, что если бы против меня было хоть что-то, за что меня можно было привлечь к ответственности, то я был бы настолько глуп, настолько безумен, что стал бы атаковать того, кто так долго меня финансировал?
Зачем идти на такой риск?
Я не являюсь бликзим другом Такиеддина. Я был лидером коалиции, которая уничтожила режим Каддафи, и я уже заплатил высокую цену за это, благодаря кампании, с которой мало что сравнится по гнусности, лжи и безумию.
Я прошу вас в своём негодовании рассматривать только серьёзные и согласованные доказательства, остальное – игнорировать.
Если в ходе вашего дальнейшего расследования ведущие элементы проявятся таким образом, каким они не проявлялись на протяжении последних семи лет, вы, естественно, свободны изменить свою позицию.
В деле Бетаннкур я был вначале в статусе свидетеля, потом – подозреваемого, но в итоге я был оправдан.
Я считаю, что высказать своё мнение, как это делаю я, является чем-то бескорыстным, мне это кажется совпадающим с отношением, которое всегда было у меня к судебной инстанции и лично к вам, господин председатель.
Я никогда не пытался избегать своих обязанностей в делах с моими друзьями, моими коллегами и всеми теми, чьи имена прозвучали в ходе разбирательства, вы видели, что я никогда не пытался влиять на их показания или суждения, включая тех, кто и сегодня остаются моими ближайшими соратниками.
И поэтому я прошу вас оставить, как позволяет вам законодательство, другой статус, вместо статуса подозреваемого: статус свидетеля.
Я оставляю это на ваше усмотрение, поверить в искренность моих заявлений и в силу моих аргументов, которые я попытался вам представить.”
Источник: Le Figaro.
