Эмброуз Кэрри (Ambrose Carey) – директор лондонской компании Alaco, специализирующейся на консалтинге и бизнес-аналитике. Его специализация – Средний Восток (Middle East), и за последние несколько десятилетий Кэрри участвовал в расследовании громких дел в качестве эксперта по отслеживанию активов. Аналитик поделился своим видением происходящего в Саудовской Аравии.
Эмброуз Кэрри считает, что беспрецедентные аресты членов привилегированной элиты королевства изначально подавались, как борьба с коррупцией, однако теперь все отчетливее проявляются реальные мотивы кронпринца Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда (Mohammed bin Salman). Публикации в СМИ говорят о том, что задержанные отписывают наличные и активы в обмен на гарантии свободы, что похоже на нетрадиционный метод поиска затычки для все расширяющейся дыры в госбюджете, уверен эксперт.
В прошлый понедельник стало известно, что один из самых высокопоставленных подозреваемых, принц Мутаиб ибн Абдулла (Miteb bin Abdullah), который пробыл в заточении более трех недель, вышел на свободу, согласившись отписать в пользу государства $1 млрд. Власти требуют от задержанных разглашения и добровольного отчуждения 70% ликвидных активов, называя данную процедуру уплатой “налога на коррупцию”. Согласно данным различных информагентств, еще, как минимум, трое подозреваемых согласились на сделку с властями. Источники фирмы Кэрри рассказывают, что некоторые начали избавляться от акций саудовских компаний. Например, в минувшее воскресенье арестант и известный предприниматель Нассер Аль-Тайяр (Nasser Tayyar) продал 0.5% акций собственной компании Al Tayyar Travel Group, выручив таким образом $26 млн. Тем не менее, Эмброуз считает, что попытка кронпринца восполнить многолетние потери королевской казны вряд ли увенчаются успехом. Эксперт полагает, что большое количество средств, на которые рассчитывает Мухаммед ибн Салман, находятся за пределами досягаемости.
В начале ноября десятки принцев, министров и бизнесменов были арестованы по подозрению в коррупции. Многие обозреватели сочли антикоррупционную кампанию прикрытием попытки Мухаммежа ибн Салмана, известного как MbS, консолидировать власть, устранив любых потенциальных претендентов на трон заранее. Однако, новости о заключении с задержанными сделок говорят в пользу обеспокоенности финансовым положением королевства, а не только удовлетворении собственных политических амбиций, заключает Кэрри.
Падение цен на нефть, которая является главным источником доходов королевства, привело к огромному дефициту бюджета, который в 2016 году составил $79 млрд. Правительству пришлось задействовать валютные резервы, чтобы покрыть недостаток доходов, что за последние три года привело к сокращению запасов иностранной валюты примерно на треть. Рецессия заставила MbS сокращать государственные расходы, что не на шутку встревожило разбалованных саудитов, привыкших к тому, что субсидии сопровождают их от колыбели и до гроба, подчеркивает эксперт.
Кронпринц разработал амбициозный экономический план трансформации страны под названием Видение 2030 (Vision 2030) и поклялся своей репутацией в успешности внедрения данного законодательства. Главной задачей “видения” является снятие Саудовской Аравии с “нефтяной иглы”, однако, как отмечает Эмброуз, наследнику престола необходимы средства на воплощение задуманных реформ и проектов. Очевидно, считает аналитик, Мухаммед ибн Салман рассчитывал на частичную продажу акций государственной нефтяной компании Saudi Aramco (Aramco), однако начало торговли ценными бумагами саудовской госкорпорации на биржах, видимо, откладывается как минимум на год. Тем временем, жестокая зачистка и финансовый шантаж могут напугать тех самых западных инвесторов и регуляторов, чье присутствие необходимо для выхода нефтяной госкомпании на рынки, заключает Кэрри.
Согласно публикациям в различных изданиях, власти Саудовской Аравии намереваются получить от зажиточных арестантов, многие из которых находятся в отеле Ритц-Карлтон (Ritz-Carlton) в Эр-Рияде, порядка $300 млрд. Однако, пишет эксперт, организаторы антикоррупционной кампании могут остаться ни с чем: мало у кого из саудовских принцев и предпринимателей есть неизрасходованные активы на миллиарды долларов. Кроме того, некоторые крупнейшие компании королевства обременены огромными долгами, а реальное состояние членов королевской семьи обычно не соответствует завышенным оценками мировых рейтингов, подчеркивает Кэрри.
Многие принцы тратят большую часть денег, полученных в качестве стипендий или министерских зарплат, на поддержание своего роскошного образа жизни. Когда фонды оказываются исчерпанными, чаще всего, из-за снятия с поста или смерти влиятельного родственника, многие члены королевской семьи сталкиваются с серьезными проблемами ликвидности. Если у них на тот момент и есть активы, то они, как правило, крайне неликвидные и связаны с займами, уверен Эмброуз.
Важно помнить, отмечает аналитик, что даже если инвестиции арестантов в Саудовской Аравии уязвимы в плане конфискации, то, как и резиденты многих других авторитарных государств, большую часть своих накоплений они держат за рубежом. Для Эр-Рияда перевести такие активы в ликвидные может оказаться очень трудоемким, поскольку они, как правило, являются частью комплексных структур при участии доверенных лиц и других посредников, многие из которых обладают правовыми полномочиями адвокатов, заключает Кэрри.
С большой вероятностью, от задержанных потребуют проинструктировать их внешних советников, чтобы те перевели средства в Саудовскую Аравию, однако советники, в свою очередь, не станут этого делать, пока не получать “железобетонные” доказательства того, что такие операции санкционированы на добровольных началах, а не под давлением. Именно такие доказательства, считает эксперт, получить будет крайне трудно. Британский телеканал Би-Би-Си (BBC) сообщил, что у подозреваемых есть доступ к так называемой “горячей линии”, позволяющий им связаться с адвокатами, членами семьи и управляющими их компаний. Однако, подчеркивает Эмброуз, стороннему наблюдателю понятно, что их действия серьезно ограничены. Источники его компании говорят, что арестантам запрещено общаться друг с другом, а, как минимум, один из них заперт в своей комнате и не имеет доступа к вышеупомянутой “горячей линии”.
Поэтому, заключает эксперт, велика вероятность того, что MbS столкнется с множеством препятствий на пути к получению такого количества денежных средств, на которое он рассчитывает. Что еще хуже, действия кронпринца могут иметь неблагоприятные последствия для экономики. Например, конфискация активов и наличных подозреваемых в коррупции, скорее всего, вызовет одобрение обычных саудитов, которые устали от бесконечных махинаций королевской семьи и бизнес-элиты. Однако, те же действия могут окончательно напугать уже опасающихся дополнительных рисков вложения денег в королевство инвесторов. А ведь именно инвесторы играют ключевую роль в Видении 2030, – экономической стратегии Мухаммеда ибн Салмана, напоминает Кэрри. Хотя генпрокурор, сам наследник и центральный банк неоднократно убеждали общественность в том, что компании не пострадают в ходе операции, далеко не все в это поверили.
Несмотря на то, что союзники всеми силами пытаются представить аресты как антикоррупционную кампанию, нацеленную на очищение корпоративного поля, не поддающаяся рационализации природа происходящего и полное отсутствие уважения прав собственности и верховенства закона станут источниками дополнительных сомнений представителей инвестиционного общества.
Критики MbS увидят в арестах принцев и предпринимателей, которые впоследствии, предположительно, заключают финансовые сделки об урегулировании, последней по счету неудачей в череде плохо спланированных импульсивных действий, вроде катастрофической войны в Йемене (Yemen) и не принесшей никаких плодов блокады Катáра (Qatar), уверен Эмброуз. Сторонники Мухаммеда ибн Салмана, напротив, убеждены в том, что, учитывая нынешнее состояние королевских финансов, у кронпринца не было иного выбора, кроме как поменять правила игры, заключает Кэрри.
Источник: Business Insider.
