“Мы очень рассчитываем на то, что тунисское и международное гражданское общество, СМИ и каждый житель нашей страны присоединяться к этой войне с коррупцией”, – Чавки Табиб (ЧТ, Chawki Tabib), глава Национальной Антикоррупционной Комиссии Туниса (National Anti-Corruption Commission) дал интервью журналистке Интиссар Факир (ИФ, Intissar Fakir), в котором рассказал о том, как пережившая революцию африканская страна продолжает сражаться с коррупционным наследием диктатуры.
ИФ: В каких сферах сейчас сконцентрирована борьба Туниса с коррупцией, и как вы оцениваете усилия правительства по решению этого вопроса?
ЧТ: Борьба с коррупцией стала одной из приоритетных задач нынешнего правительства национального единства, и когда премьер-министр Юсуф Чахед (Youssef Chahed) презентовал свою политическую программу, он сказал: “Моё государство есть антикоррупционное государство, и я объявляю войну коррупции”. Это и есть те позитивные изменения, которых мы пытались достичь. Очень хорошо, что коррупция возглавила повестку дня в Тунисе. Все говорят об этом, особенно в политических кругах и внутри гражданского общества, но и простые тунисцы тоже заинтересовались этим вопросом. Такой ажиотаж отлично вписывается в нашу стратегию Национального Антикоррупционного Ведомства (National Anti-Corruption Authority) сделать коррупцию главной проблемой, требующей внимания. Нам необходима политическая воля, которой не может быть без заинтересованности населения в решении этого вопроса. Антикоррупционные инициативы были отлично приняты гражданским обществом и СМИ, и Тунис трансформировался из страны, отрицающей существование коррупции, в страну, которая признаёт эту проблему, особенно на уровне руководства страны и его официальной позиции. В прошлом правительство считало, что мы делаем из мухи слона, но теперь ситуация изменилась.
В 2016 году Тунис принял такие законы, как Доступ к Информации (Law on Access to Information) и Сообщение о Коррупционных действиях и Защита Осведомителей (Law on Reporting Corruption Cases and Protecting Whistleblowers), которые были новаторскими для всего мира, не только для Ближнего Востока. Теперь в палате общин (Assembly of Representatives) рассматривается законопроект, согласно которому госчиновники обязаны декларировать свои доходы и активы, а декларации должны быть в открытом доступе. Этот законопроект криминализирует незаконное обогащение и конфликты интересов, что является серьёзным шагом для тунисских законодателей. Все эти действия позволили Тунису в 2016 году подняться в рейтинге Транспаренси Интернэшнл (Transparency International), который составляется исходя из Индекса Восприятия Коррупции (Corruption Perceptions Index), впервые за четыре года. Теперь Тунис занимает 75-ое место из 176 возможных и соседствует с Турцией, Кувейтом и Болгарией. Наша цель – стать одной из 50 самых прозрачных стран в мире за следующие три-пять лет, и это возможно, потому что растёт уровень общественной осведомлённости, национальная (общественная) воля, и происходит консолидация политической воли.
ИФ: Почему так трудно искоренить коррупцию?
ЧТ: Одной из главных целей тунисской революции было свержение коррумпированной системы, во главе которой стоял Зин Эль Абидин Бен Али (Zine El Abidine Ben Ali). Он построил систему законов и административных практик для защиты собственных интересов, а также интересов своей семьи и друзей. К сожалению, после революции мы не смогли распутать эту коррумпированную систему, несмотря на то, что выдворили большинство коррупционеров. Бен Али бежал, многих членов его семьи судили и признали виновными, у других конфисковали недвижимость. Прошло меньше года после революции, а его система коррупции была восстановлена и снова работала, сменилась только верхушка этой системы. Благодаря революции произошла демократизация взяточничества, раньше на этом наживалась жалкая кучка высокопоставленных деятелей, а теперь десятки, сотни, а, через некоторое время, тысячи людей поняли, как использовать систему себе во благо. Помимо этого, государственные институты, включая службы безопасности, суды и административные агентств, были сильно ослаблены, потому что тунисцы продолжали видеть в них лишь столпы режима Бен Али. Многие из тех, кто правил пост-революционным Тунисам, играли чужеродные им роли и были заняты другими приоритетными задачами, например, борьбой с терроризмом. Другие были рады использовать коррупцию для собственной выгоды, например, для финансирования своих политических партий и покупки журналистов или бюрократов. В совокупности все эти факторы привели к повсеместному распространению коррупции и нанесению большого урона Тунису.
ИФ: Что является самым важным условием для продвижения в борьбе с коррупцией?
ЧТ: Политическая воля является необходимым условием распутывания коррупционной системы. Эта система зиждется на законах и договорённостях, и только политики смогут предложить и принять законопроекты, чтобы изменить это. Политическая воля также необходима, поскольку без неё мы не можем противостоять коррупции. Фигурантами большинства коррупционных дел в Тунисе, если говорить общо, являются представители администрации, они касаются политиков и государственных чиновников, потому что в Тунисе выстроена сильно централизованная система, где государству отведена непропорционально большая роль: оно является главным работодателем, экспортёром и импортёром. Коррупция на политической сцене была разнузданной, потому что стала результатом брака по расчёту между деньгами и политикой Туниса. Ослабление государства позволило коррупционным главарям усилить своё влияние на чёрном рынке, построенном вокруг контрабанды, которому для выживания необходима коррупция. Сейчас на чёрном рынке происходит примерно половина всех транзакций, что даёт вам представление о том, насколько безнаказанной остаётся коррупция. При этом, по размеру экономика Туниса очень скромна, ВВП составляет порядка $50 млрд. Коррупция наносит непропорциональный удар по таким обделённым ресурсами экономикам, и наш ВВП во многом зависит от таких склонных к коррумпированности секторов, как услуги, туризм, промышленность и иностранные инвестиции.
ИФ: Насколько экономическое восстановление помогает в борьбе с коррупцией?
ЧТ: Восстановление экономики, основанное на прозрачности и хорошем управлении, конечно же, поможет в борьбе с коррупцией. Однако, для этого необходимы фундаментальные законодательные и административные реформы. Также необходимо реформировать судебную систему, чтобы она стала эффективной и независимой ветвью власти и покончила с культурой безнаказанности, жёстко преследуя коррупционеров. Сейчас экономика Туниса чувствует себя достаточно неплохо, однако государство серьёзно нуждается в финансировании, потому что половина транзакций происходят на чёрном рынке. Это угрожает нашей стабильности, потому что коррумпированные люди владеют половиной экономики и пытаются силой отобрать власть у государства, захватить общественные институты и превратить Тунис в мафиозное государство. Мы не можем снисходительно относиться к коррупции, как к мелкой, так и к крупной. Не существует разницы между одним видом коррупции и другим. Коррупция является системой и средой, и мы должны сконцентрировать наши усилия на том, чтобы вырвать её с корнем и уничтожить во всех её формах и проявлениях, и делать это как можно чаще.
ИФ: Вы верите в то, что законодательство об экономическом согласии может стать шагом назад по отношению к антикоррупционным усилиям и процессу переходного правосудия?
ЧТ: Существует изначальный законопроект о Согласии в Экономическом и Финансовом Секторах (Reconciliation in the Economic and Financial Sectors), который был подан на рассмотрение в 2015 году и который был недостаточно жёстким и мог показаться попыткой обойти правосудие переходного периода. Сейчас парламент обсуждает новый законопроект, и мы ожидаем увидеть его финальную версию прежде, чем выскажем своё мнение. По моему мнению, чтобы преуспеть, потому что мы все хотим согласия, но не любой ценой, финальный законопроект должен уважать основы, стандарты и условия переходного правосудия. Для этого процесс должен насчитывать как минимум пять этапов: поиск фактов, подотчётность, компенсация жертвам, превентивные меры, которые предотвратят повторение случившегося, и, наконец, согласие. Без всего этого, никакой проект о согласии, вне зависимости от его мотивов, не будет успешным. Это будет просто написанный на бумаге закон, который невозможно внедрить. Я считаю, что этот вопрос требует политического консенсуса и, что более важно, подходящей политической атмосферы, которой сейчас нет.
ИФ: Каким будет следующий шаг в борьбе с коррупцией и что вы считаете главными препятствиями на пути продвижения в этой борьбе?
ЧТ: Необходимо оказывать больше давления на государство, законотворцев и судей, чтобы они уделяли внимание проблеме коррупции и активно сражались с ней. Конечно, есть позитивные изменения, которые мы должны отметить и быть за них благодарными, однако существует множество вопросов, требующих более быстрого и решительного ответа. Вот чего мы хотим от нашего правительства. Мы очень рассчитываем на то, что тунисское и международное гражданское общество, СМИ и каждый житель нашей страны присоединяться к этой войне с коррупцией, которая является долгом каждого, а не просто коллективным обязательством.
Я думаю, что мы выиграли решающую битву, которая состояла в принятии этих законов и создании правовой базы. Теперь дело за малым, – внедрить их. Мы можем начать с внедрения 20% или 50% или 70% из них, но это не имеет значения, главное, – эти законы уже существуют. То же самое касается нынешней конституции Туниса, которая является одной из лучших в мире: прогрессивной и гражданской, регламентирующей разделение властей. Конституция ещё не до конца внедрена, но она существует, и у неё очень грамотное содержание. Со временем произойдёт полноценное внедрение, после того, как ситуация разрешится, будет больше прогресса в демократизации, а государственные институты снова станут сильными. Я думаю, что мы прошли самую критическую фазу и теперь должны двигаться дальше по расчищенной дороге. Я неоднократно говорил, что антикоррупционный поезд Туниса на правильном пути, даже если он медленно движется. Несколько лет или даже месяцев назад не было никакого поезда и никаких рельсов. Теперь главный вызов в том, чтобы разогнать этот поезд.
ИФ: А что насчёт гражданского общества? Какую роль оно играет в борьбе с коррупцией?
ЧТ: Если бы существовала премия за лучшую борьбу с коррупцией, она была бы отдана гражданскому обществу, которое стало одним из главных воинов в битве против коррупции. По этой причине, когда меня назначили главой Национального Антикоррупционного Ведомства в начале 2016 года, первым моим решением было создание коалиции с гражданским сообществом, формализованное в подписанном обеими сторонами документе. Миссия состояла в координации усилии, совместном планировании и интеграции, которая позволила нам сэкономить время и деньги. Мы также поддержали несколько негосударственных организаций, особенно в провинциях, которые взяли на себя внедрение антикоррупционных программ, а наша комиссия предложила им материальную и логистическую поддержку, несмотря на ограниченность собственных ресурсов.
Я также работал над тем, чтобы заставить образованный в 2012 году и разрабатывающий антикоррупционную стратегию ведущий комитет прислушаться к голосу гражданского общества. Возможно, именно поэтому нам удалось окончательно сформулировать национальную антикоррупционную стратегию 9 декабря 2016 года, после четырёх лет работы. Поэтому я могу только отдавать честь гражданскому обществу, которое, конечно же, нуждается в поддержке, координации и интеграции.
ИФ: Какую роль играют международные сообщества в том, что касается поддержки Туниса в антикоррупционной борьбе?
ЧТ: Существует множество сфер, в которых международные сообщества могут помочь, начиная с поддержки гражданского общества Туниса в том, чтобы сделать борьбу с коррупцией главным приоритетом. Технические и логистические знания, основанные на опыте антикоррупционной борьбы, также необходимо передать Национальному Антикоррупционному Ведомству, судьям и различным общественным антикоррупционным комитетам, потому что, несмотря на нашу эволюцию, специальные группы по борьбе с коррупцией тоже эволюционировали, и у них есть больше ресурсов и больше опыта, чем у нас. Соглашения о партнёрстве и о сотрудничестве, которые правительство Туниса подписало с несколькими европейскими государствами и неправительственными организациями, которые призывают Тунис к демократизации, должны использоваться для усиления давления на правительство страны с целью консолидации политической воли для борьбы с коррупцией.
Источник: Carnegie Endowment for International Peace.
