В феврале этого года администрация Трампа (Trump Administration), заручившись поддержкой республиканского конгресса, в качестве одного из первых законодательных решений, отменила ожидавшее резолюции правило Комиссии по Безопасности и Обмену (Securities and Exchange Commission), согласно которому нефтяные компании должны были разглашать детали платежей иностранным государствам в сфере производства нефти и газа.
Это правило, которое было разработано в рамках закона, спонсируемого бывшим республиканским сенатором Индианы Ричардом Лугаром (Richard Lugar) и демократическим сенатором Мэриленда Беном Кардином (Ben Cardin), должно было стать эффективным инструментом в борьбе со взяточничеством и коррупцией в бедных странах, управляемых клептократами. Тридцать стран, включая Канаду и участниц Евросоюза, уже ратифицировали подобные законы. Однако, Американский институт нефти (American Petroleum Institute) и компании вроде ExxonMobil, в тот момент, когда госсекретарь Рекс Тиллерсон ещё был её исполнительным директором (Secretary of State Rex Tillerson was still its C.E.O.), лоббировали отмену этой инициативы. Они утверждали, что дорогостоящее внедрение и несправедливое конкурентное преимущество иностранных компаний, деятельность которых не подпадает под новый закон, говорят о неэффективности. Когда Трамп стал президентом, лоббисты получили то, что хотели.
В марте 2017 года отдел внутренних дел (Interior Department) Трампа дал общественности понять, что администрация собирается прекратить процесс сертификации для вступления в Инициативу прозрачности в добывающих отраслях (Extractive Industries Transparency Initiative или E.I.T.I.). Эта инициатива была ещё одной антикоррупционной программой, призванной сделать прозрачными горнодобывающий и нефтяной сектора мировых экономик, и в её состав уже вошли многие государства, корпорации и группы гражданского сообщества. В 2004 году США официально поддержали инициативу, потому что администрация Джорджа Буша (George W. Bush Administration) сочла её полезной в распространении эффективного государственного правления по всему миру. Стандарты E.I.T.I. в отношении прозрачности финансирования нефтяного сектора изначально предназначались для бедных стран, однако при администрации Обамы (Obama Administration) США согласились, и к ним в этом присоединилось множество других состоятельных стран, применить те же стандарты в собственных отраслях. Трамп, очевидно, пытается отменить это решение. К сожалению, его поведение показывает, что нефтегазовая отрасль стала ещё одной, в которой США больше не являются примером честности и открытости.
Президент Трамп регулярно отрекается от администрации Обамы и её решений, называя их “плохими сделками”, однако в некоторых сфера международной политики он с таким же рвением отменяет программы демократического развития и защиты прав человека, которые поддерживала администрация Буша и заседающие в конгрессе республиканские интернационалисты вроде Лугара. В итоге, национализм Трампа вкупе с его личным примером этического безразличия и нежелания разглашать собственные финансовые операции рискуют стать катализатором коррупции за рубежом.
На этой неделе Оланреваю Сураю (Olanrewaju Suraju), нигерийский антикоррупционный активист, заявил в ходе конференции о коррупции в нефтяной промышленности, которую проводил Фонд Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace) в Вашингтоне: “Я начинаю волноваться, когда слышу о свёртывании нынешним правительством Соединённых Штатов инициатив прозрачности и подотчётности.” В Нигерии растёт средний класс и существует плюралистическая, пусть и продажная, политика. Антикоррупционные активисты и избранные реформаторы первыми начали борьбу с массовой кражей нефти, внедряя инициативы финансовой прозрачности, которые поддерживает Европа и Америка. Сураю отметил, что если эпохе законодательно принятой прозрачности пришёл конец, то рецидив будет молниеносным и крайне тяжёлым. Во времена военной диктатуры Нигерия стала свидетелем того, что Сураю назвал “экономикой, организованной как преступная группировка”, результатом чего стали лишь распухшие на миллиарды долларов счета в иностранных банках. Сегодня далеко не всё налажено в нигерии, но хотя бы происходит непрекращающаяся борьба между политикой и подотчётностью, иногда случаются громкие аресты. Однако, соблазн воровать очень велик. Сураю подчеркнул, что Нигерия является страной, “где двести тысяч баррелей необработанной нефти могут исчезать на ежедневной основе.”
Главной проблемой является не только и не столько безразличие Трампа к популяризации демократического правления и прозрачности государства, но постоянное и целенаправленное влияние лоббистов вроде Американского института нефти и других представителей топливной промышленности на деятельность конгресса. Саймон Тейлор (Simon Taylor,), один из основателей расследовательной и правозащитной группы Global Witness сказал, что когда Буш, который не являлся врагом нефтяных гигантов, был президентом “мы выиграли битву за прозрачность выручки в 2003 году. Так что мы делаем, продолжая дискутировать на эту тему? Всё потому, что политика оказалась захвачена промышленностью.” Американская нефтяная промышленность поощряла инициативы прозрачности когда участие в них было добровольным. Однако, тогда необходимые для предоставления отчёты были усреднёнными, цифры в них – обобщёнными. Когда Лугар и Кардин призвали компании подавать специфицированные и законодательно утверждённые документы, те отказались.
При этом, нет никаких свидетельств тому, что взяточничество в топливных секторах или его разрушительное воздействие на граждан бедных наций стали меньше. В апреле этого года Global Witness опубликовали электронные письма, в которых задокументированы случаи перевода денег на сумму более миллиарда долларов нефтяным гигантом Royal Dutch Shell и итальянской топливной компанией Eni правительству Нигерии очень странными способами. Согласно публикации правозащитной группы, Shell “знала, что является участником крупной коррупционной схемы”, и не за горами международное антикоррупционное расследование. Представители компании заявили, что платежи были законными. В июне 2017 года другая правозащитная организация Human Rights Watch опубликовала детальный отчёт, в котором документально подтверждается перевод небольшим и обедневшим государством Западной Африки (West Africa) Экваториальной Гвинеей государственных средств из здравоохранения и образования в нефтяной сектор экономики. Этой страной правят клептократы, в ней отсутствует финансовая прозрачность, однако не стоит забывать о том, что мировая нефтяная корпорация ExxonMobil активно осваивает гвинейские недра. На сайте нефтяного гиганта сказано, что его филиал в Экваториальной Гвинее “инвестирует серьёзные ресурсы” в программы, нацеленные на “улучшение уровней образования и здравоохранения”, обеспечение питьевой воды и получение женщинами прав наравне с мужчинами. В июле этого года министерство юстиции объявило о начале гражданского разбирательства по делу о конфискации более 100 миллионов долларов у двух нигерийских бизнесменов, которых министерство обвинило в даче взяток бывшему министру нефти с целью заключения прибыльных сделок. Бывший министр отрицает все обвинения. Прокуроры надеются конфисковать кондоминиум стоимостью в пятьдесят миллионов долларов, расположенный по адресу Манхеттен, 57-я улица, 157 (West Fifty-seventh Street) и яхту Звезда Галактики (the Galactica Star), стоимостью 80 млн долларов, которые значатся в списке приобретений бизнесменов.
Есть в производстве нефти некая специфика, которая способствует расцвету коррупции времён барокко. Нефтяные грузы торгуются на высоколиквидном мировом рынке, где достаточно легко замаскировать принадлежность нефтяной отгрузки или продать украденную нефтяную партию за наличные. Во многих странах, где среднестатистический доход населения довольно низкий, кража нефти является уникальной возможностью завладеть настоящим богатством, по аналогии с наркотрафиком.
В 2014 году Организация Экономического Сотрудничества и Развития (Organization for Economic Cooperation and Development или O.E.C.D.) выпустила результаты исследования более чем 400 случаев международного взяточничества в период с 1999 по 2014 гг. O.E.C.D. мониторила конвенцию по борьбе со взяточничеством, которую подписали 43 страны, а исследование было призвано идентифицировать паттерны государственной коррупции. В итоге организация выяснила, что практически две трети дел об иностранном взяточничестве касались только четырёх секторов промышленности: добыча ресурсов, строительство, транспортировка и хранение, а также коммуникации. Во всех этих секторах необходимо получение лицензий и/или заключение госконтрактов. Среди анализируемых O.E.C.D. коррупционных схем часто встречались преступные сговоры на самом высоком уровне. Чаще, чем в 4 случаях из 10, занимавшие руководящие посты сотрудники компаний либо лично платили, либо санкционировали выплату взятки, в 12% случаев высшее руководство компании напрямую участвовало в коррупционной схеме. Администрация Трампа, которая постулирует бизнес-лидеров как свежую кровь и эффективных государственных деятелей, получила в наследие не идеальную, но полезную стратегию борьбы с коррупцией. Однако, очевидно, что ей это совершенно не интересно.
Источник: The New Yorker.
