«Наркотики» – одна из самых сложных для расследования категорий преступлений. Наркоторговцы – люди, которые убивают нашу страну и наших детей. В то же время, это вероятный способ упечь за решетку невиновного. Долгие годы законодатели и эксперты спорят: а как доказывать сбыт? Депутаты даже разработали и в трех чтениях приняли закон, запрещающий возбуждать дела о сбыте без доказательств. Но он так и не был принят. Редакция изучила интересное дело, сюжету которого позавидовали бы сценаристы российских сериалов. 54-летний предприниматель из Тверской области Дмитрий Памшев, никогда не употреблявший наркотики и не торговавший ими, получил 6,5 лет за производство наркотических препаратов, а апелляционная инстанция накинула еще три года за сбыт. Следователь, который вел это дело, сразу же разрешил Памшеву переписать все активы на супругу, которая после получения имущества подала на развод. Сегодня бизнес уже перешел к третьим лицам.
Предприниматель Дмитрий Памшев владел собственным строительным бизнесом. Вместе с супругой они воспитывали прекрасную дочь. Семья проживала в Москве, а на выходные уезжала в свое, как они его называли, поместье в Тверской области. Для содержания загородного дома Памшев нанял рабочего – Сергея Шахницкого. Он помогал по хозяйству, следил за домом, когда Памшевы уезжали в Москву. Рабочий оказался не раз судим, но все это вскрылось позже, после вторжения сотрудников УФСБ по Тверской области. Дмитрия Памшева и его подсобного рабочего обвинили в обороте наркотических средств и создании нарколаборатории.
Как это вышло? На заднем дворе дома оперативники нашли кашеобразную густую массу и сухое вещество, пропущенное через сито. Оказалось, что в их составе было вещество пирролидиновалерофенон, которое является производным наркотического вещества – метилэфедрона.
Добродушный следователь
Шахницкий дал показания против Памшева, сообщив, что действовал по его указанию. Обоих поместили в СИЗО. Следователь УФСБ по Тверской области Коршунов А.А. на удивление не спешил ставить какие-то препоны, напротив, разрешил Памшеву спасти его бизнес, дом, квартиры, машины и другие активы от будущих проблем, переписав все на супругу. Интересно, с каких пор следствие стало помогать обвиняемым скрыть свое имущество?
Сразу же напрашивается второй вопрос, почему интерес к такому незначительному делу возник у ФСБ, когда сегодня у спецслужб есть более важные задачи по обеспечению безопасности в стране? Обычно борьбой с оборотом наркотиков занимается МВД, которому в 2016 году передали функции упраздненной Федеральной службы по контролю за наркотиками.
В марте этого года Конаковский городской суд Тверской области приговорил Памшева и Шахницкого к шести с половиной годам колонии, признав их виновными в незаконной переработке и хранении наркотических средств без цели сбыта (ч.3 ст.228 УК РФ).
Переменчивое настроение
Вторым интересным сюжетным поворотом в этой истории стало поведение супруги Памшева Владиславы, которой он дал право управлять всеми его активами.
Сначала в суде в защиту Памшева выступила его жена, описав его исключительно положительно: работящим, заботливым и хорошим отцом.
– Мой муж самый лучший и прекрасный человек, это моя опора сформировалась рядом с ним, всего на него надеялась. Когда родился ребенок, все внимание он переключил на ребенка, возил ее на занятия, ни я, ни ребенок никогда и ни в чем не нуждались, все всегда было стабильно, – заявила супруга Памшева на суде.
Однако после вынесения приговора, когда все имущество оказалось у Владиславы, любящая супруга подала на развод. Женщина изложила в своем иске, каким плохим мужем и отцом был Памшев на свободе. Владислава называла своего мужа человеком, ведущего аморальный образ жизни, пьющего, оказывавшего психологическое и физическое давление на их ребенка. Супруга особо отметила отношение ее мужа к ребенку:
– У него «отторжение от ребенка». Участия в жизни ребенка не принимал. За редким исключением оставался с ребенком наедине, – указала Владислава в иске на развод.
Тем временем новым генеральным директором компании Памшева ООО «Зелстройпроект» стал некий Герман Трегубов, а до самого Памшева дошли слухи о том, что его уже бывшая супруга, получившая все имущество, продолжила общаться со следователем и после окончания расследования.
Также Владислава запретила видеться с внучкой и родителям Дмитрия. Теперь семилетняя дочь Памшева не увидит не только отца еще семь лет, но и родных дедушку и бабушку, которым уже около 80 лет.
Настроение меняется и у судей
В июле апелляционная инстанция неожиданно ужесточила наказание, добавив по требованию обвинения Памшеву и Шахницкому еще три года к тюремному сроку. Тверской областной суд посчитал, что покушение на незаконный сбыт наркотиков в их действиях все-таки было.
Однако еще первая инстанция отмечала, что уголовного дела по факту сбыта Памшевым и Шахницким наркотических средств не возбуждалось. При проведении оперативно-розыскных работ никакие средства для фасовки и упаковки не изымались, каналы сбыта не установлены, а конкретные сведения о подготовке к сбыту отсутствуют. Обвинительное заключение также не содержит действий Памшева и Шахницкого, направленных на сбыт наркотических средств.
Единственный довод следствия о покушении на незаконный сбыт, это количество наркотического вещества. Однако, как отметил Конаковский городской суд, это не может свидетельствовать о наличии у них умысла на сбыт.
Также первая инстанция указала, что показания сотрудников тверского УФСБ Локтаева Ю.В. и Ворзонина А.В. о незаконном сбыте наркотиков Памшевым и Шахницким ничем не подтверждены, а сама оперативная информация вызывает у суда сомнения.
Но апелляционная инстанция пришла к выводу, что большое количество и есть подтверждение умысла, направленного на незаконный сбыт наркотика, а Памшев и Шахницкий просто не довели дело до конца по независящим от них обстоятельствам.
При этом суд счел факты хранения наркотического вещества в доме Памшева и ранее выданного разрешения суда на обыск доказательством достоверности оперативной информации УФСБ, которая указывала как на хранение, так и на сбыт наркотического вещества. Но следствие установило только хранение. Видимо, этого достаточно для полноты доказательств о незаконном сбыте.
Имеют ли суд и следствие право на ошибку?
Все чаще в СМИ публикуются истории, когда осужденным вменили сбыт наркотических веществ без достоверных доказательств или на основании всего лишь оперативной информации правоохранительных органов.
В декабре 2020 года Госдума РФ пыталась принять законопроект о запрете возбуждать уголовные дела о сбыте наркотиков без доказательства их передачи другому лицу. Однако Совет Федерации отклонил закон, посчитав, что это снизит эффективность противодействия наркоторговле. Так, проблема с приписыванием к осужденным за хранение наркотических средств вдобавок незаконной сбыт сохранилась по сегодняшний день.
Как писала «Адвокатская газета», в апреле 2023 года Верховный Суд РФ переквалифицировал действия осужденному за контрабанду и сбыт наркотиков Андрею Беленину. Зимой 2019 года мужчина привез из-за границы почти 170 грамм кокаина. Задержали его правоохранительные органы по оперативной информации, когда он приехал домой. Однако мужчина обжаловал приговор и дошел до Верховного Суда РФ, где доказал, что не намеревался сбывать наркотик.
Верховный Суд РФ встал на сторону Беленина.
– По смыслу закона само по себе большое количество обнаруженного у виновного наркотического средства при отсутствии достаточной совокупности доказательств не может свидетельствовать об умысле на сбыт, – указал ВС РФ.
Кроме того, ВС РФ добавил, что следствие не только не доказало достоверность оперативной информации о причастности Беленина к незаконному сбыту, поскольку свидетель отказался раскрыть ее детали, но и не провело соответствующие оперативно-розыскные мероприятия по данному факту – в деле нет ни поставщиков, ни потребителей наркотических средств. Таким образом ВС РФ переквалифицировал действия мужчины и снизил срок тюремного заключения.
В январе 2022 года адвокат Ермаков Кирилл рассказал журналистам похожую историю из своей профессиональной практики. Его подзащитный попался полиции со свертком мефедрона в размере 200 грамм. Его осудили за хранение и сбыт наркотических средств. Но адвокат доказал, что его клиент не намеревался сбывать наркотические средства, поскольку следствие не привело никаких доказательств незаконного сбыта, а объем не является доказательством факта сбыта. Кассационная инстанция изменила приговор, сняв обвинение в незаконном сбыте, отметив, что «нижестоящие суды при наличии значительного количества неустановленных обстоятельств проигнорировали требования ст. 14 УПК и трактовали все неточности против обвиняемого».
Проблема актуальна уже многие годы. В 2015 году председатель Президиума Московской городской коллегии адвокатов «Фомин и партнеры» Михаил Фомин опубликовал на сайте коллеги приговор районного суда в Уфе. Согласно приговору, суд осудил мужчину за хранение наркотического средства гашиш. При этом обвинение настаивало, основываясь на оперативной информации, что обвиняемый покушался на незаконный сбыт. Однако доказательств сбыта или результаты ОРМ сотрудники тогдашнего местного Управления ФСКН России суду не представили. В результате мужчина был осужден только за хранение.
– Отсутствие доказательств фиксации встреч продавца и покупателя наркотиков, а также сведений о времени, месте и обстоятельствах предварительной договоренности о сбыте наркотиков, исключает квалификацию по ст. 228.1 УК РФ, – указал Михаил Фомин.
Редакция Anticorr.media проанализировала судебную практику по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств из разных регионов России. Ежегодно суды меняют десятки приговоров по различным делам, связанных с наркотиками. Например, Волгоградский областной суд также проанализировал причины отмены и изменения приговоров по делам о наркопреступлениях в своем регионе.
– Изучение практики судов показало, что суды наиболее часто допускают ошибки при установлении квалифицирующих признаков преступлений, предусмотренных ст. 228, 228.1 УК РФ. Неправильная квалификация деяния связана, в частности, с неверным установлением судами фактических обстоятельств преступлений, с ошибочной оценкой направленности умысла подсудимого. Имеют в практике случаи и необоснованного осуждения по преступлениям анализируемой категории, – говорится на сайте суда.
Коррупциогенный риск
Адвокат Игорь Рябенков считает, что эта проблема уже давно приобрела системный характер и существует, пока силовые ведомства работают на статистику, а не результат.
– Все делается ради больших цифр, которые являются показателями работы силовых структур, в том числе прокуратуры, в борьбе с наркоторговлей. Раньше следствие сталкивалось с проблемой «глухарей» или «висяков» уголовных дел, когда оперативники годами искали неустановленных лиц, причастных к незаконному сбыту. Сегодня эту брешь удобно закрывают человеком, у которого и нашли запрещенное вещество, обвиняя его же в незаконном сбыте. То есть, особо тяжкое преступление раскрыто, искать никого не нужно и показатели быстро растут, – прокомментировал редакции Anticorr.media Игорь Рябенков.
Эксперт заметил, что проблема с ужесточением наказания также не лишена и коррупции.
– Избыточная квалификация преступления дает возможности для разгула коррупции и решения проблемы в неправовом поле. Шансов, что в уголовном деле об обороте запрещенных веществ, которое уже направлено в суд, будет вынесен оправдательный приговор, крайне мало, – добавил Рябенков.
В деятельности Общественной наблюдательной комиссии Москвы много подобных случаев. Так прокурор настаивал на вменение сбыта инвалиду-колясочнику Ивану Булгакову и запрашивал почти десять лет. Суд исключил сбыт из приговора и уменьшил срок до двух лет.
Огромные сроки на пользу?
Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Ева Меркачева считает, что нет.
– Огромные сроки для осужденных по 228, так называемой «народной», статье не идут во благо, – говорит Меркачева. – Более половины лиц, отбывающих наказание, осуждены за наркотики. Еще немного и эти люди составят костяк криминального мира. Они сидят дольше всех, сроки дают огромные. Правозащитное сообщество обеспокоено этим и готовит ряд инициатив. Реальный уровень наркомании не снижается. Так как чаще всего за решеткой оказываются не те, кто действительно организовал сбыт. Эти люди сидят и сидят, деградируют, лишаются навыка принятия самостоятельных решений, им гораздо сложнее потом социализироваться. Очень много «первоходов» по этим статьям, которым бы дать шанс исправиться, приговорить к принудительным работам, чтобы человек отбывал наказание, но при этом. Не был полностью изолирован.
Ева Меркачева показывает десятки обращений от жен и матерей. Чаще всего пишут матери, ведь на «сбыте» попадаются студенты, желающие получить легкие деньги.
– Была история, задержали двух ребят, они вместе употребляли наркотики, – продолжает правозащитница. – Им предложили заплатить, чтобы не было более тяжкой статьи. Семья одного была обеспеченной, семья второго попросту не потянула таких трат. Один отделался, что называется, легким испугом, второму вменили сбыт, и он получил около 10 лет. Вменение сбыта без веских доказательств остаётся коррупциогенным фактором.
Сегодня Дмитрий Памшев обратился с жалобой во Второй кассационный суд общей юрисдикции, требуя признать решение апелляции незаконным и отменить его. Памшев считает, что судебные инстанции слишком поспешили с выводами, увидев уголовное дело, связанное с запрещенными веществами. В кассационной жалобе он изложил целый перечень нарушений при проведении судебных экспертиз, на которые, как считает Памшев, судьи закрыли глаза, поскольку выводы независимых экспертиз об этом приобщать к делу не стали.
