Падение многоэтажной башни в Александрии обнажило коррупцию в строительстве Египта, – стране, где каждый год обрушиваются 400 жилых зданий.
В начале июня 2017 года пенсионерка Madiha Abdel Alim возвращалась домой, в свою квартиру в районе Azarita египетского города Александрии. Повернув за угол, пожилая женщина заметила, что 13-ти этажное здание, в котором она жила, странным образом нависает над узкой улочкой. Пенсионерка подняла голову, чтобы получше рассмотреть будущую «падающую башню» Александрии, а затем связалась с местными властями.
«Они не сделали ровным счётом ничего», – говорит Alim, – «они сказали: “О, это нормально. Это очень высокое здание”». Через три дня башня оторвалась от своего основания и рухнула на стоящий напротив дом.
Вскоре изображения «падающей башни Александрии» разлетелись по всей стране, став эмблемой прогнившей строительной индустрии Египта, погрязшей в коррупции и использующей все законные и незаконные способы экономии средств. По счастливому стечению обстоятельств никто не пострадал, но жители упавшего здания лишились своих квартир, и многие были вынуждены обратиться за помощью в местную мечеть.
Высотное здание, по документам проходившее как четырёхэтажное, но по факту насчитывавшее 13 этажей, является лишь одним из 14 500 признанных небезопасными для проживания домов в Александрии. По оценкам египетской исследовательской группы Built Environment Observatory ежегодно «примерно 200 человек погибает и более 800 семей становятся бездомными в результате обрушения 390 жилых зданий».
Через 21 день после аварии упавшую башню наконец было решено снести. На прошлой неделе команда инженеров при поддержке армии приступила к уничтожению рухнувшего здания. Пожелавший остаться неизвестным генерал, руководившей операцией, признался, что это был один из самых трудновыполнимых сносов, в которых он когда-либо участвовал.
По словам пенсионерки Madiha Abdel Alim общая дестабилизация фундамента целого блока зданий в районе Azarita началась в конце мая 2017 года. В один из вечеров празднования Рамадана обрушился соседний с башней старый дом. Alim считает, что построенное в обход законодательства тринадцатиэтажное здание, фундаментные стержни которого были «короткими как ножки кофейного столика», держалось за счёт окружавших его домов. Как только исчезла одна из опор, башня начала заваливаться.
Данная история – яркий пример судьбы множества построек, поспешно возведённых на месте разрушающегося богатого культурного наследия Александрии. Президент ассоциации туристических гидов города Islam Asem говорит, что «упадок строительства в Александрии» совпал с началом Египетской Революции в 2011 году.
Asem рассказывает, что после революции ослабленное политическими событиями государство перестало следить за выполнением строительных законов Александрии. При этом, в последние годы, благодаря стремительному росту населения, неустойчивой экономике и уверенности египтян в том, что недвижимость является лучшей гарантией финансовой безопасности, спрос на жильё увеличивался в геометрической прогрессии.
Согласно строительному законодательству Александрии максимальная высота нового здания не может превышать ширину улицы, на которой оно строится, более, чем в полтора раза. Однако, если это правило нарушается, государственные инспекторы за взятки соглашаются не сносить постройку и не инициировать судебное разбирательство, а просто ограничиться штрафами. Суммы штрафов разнятся, но легко покрываются хозяевами зданий за счёт сдачи квартир на нелегально возведённых дополнительных этажах.
Hamza Mostafa работает жилым инспектором в Александрии и утверждает, что не берёт взяток и живёт на государственную зарплату в 2000 египетских фунтов (£86). При этом, Mostafa говорит: «все берут [взятки] с этого», намекая на участие своих коллег, включая главу района, в коррупционных схемах.
Строительным компаниям хорошо известно, что египетские законы о собственности благоволят жильцам, поэтому девелоперы часто сначала распродают незаконно построенные верхние этажи, чтобы таким образом защитить нижние этажи от сноса.
«Каждый винит кого-то другого», – говорит Mostafa. С юридической точки зрения виновным признают того, кто, за определённую сумму денег, соглашается выступить в качестве владельца здания. Таких людей в разговорной речи называют кахулами (от егип. «kahool» – козёл отпущения). В случае с упавшей башней в районе Azarita кахулом себя признала некая женщина, находящаяся в данный момент под стражей.
Несмотря на широко распространённое знание о неисполнении строительными компаниями предписаний закона, египтяне продолжают покупать квартиры в новостройках. В отсутствие альтернативы, они соглашаются на риск и переезжают в небезопасные и/или нелегально построенные дома.
Sarah al-Khateeb и её муж Ramy Ahmed живут рядом с теперь уже снесённым обрушившимся зданием. Когда они вносили депозит за свою квартиру, они уже знали, что строящееся восьмиэтажное здание по закону должно быть в два раза ниже, но были заверены продавцом в соблюдении застройщиком всех необходимых стандартов для обеспечения их безопасности. Однако, вскоре после того, как Sarah al-Khateeb и Ramy Ahmed въехали в новое жильё, здание выросло до 18 этажей.
Они строят по три этажа за выходные. Мы видели это…они даже не дают цементу застыть. И поэтому эти здания похожи на лепёшки, – говорит al-Khateeb, – я просто жду землетрясения».
Подобный просчитанный риск стал частью повседневной жизни многих александрийцев. Во время одного из землетрясений в Каире в 1992 году погибло более 500 человек, а 50 тысяч остались без крыши над головой. Массовость разрушений была связана не с силой землетрясения, а с непрочностью большинства зданий, находившихся в эпицентре.
По данным государственной газеты al-Ahram жителей обрушившегося здания в в районе Azarita пообещали обеспечить новым жильём и выплачивать по 100 египетских фунтов (£4.3) в день в качестве компенсации. На данный момент 21 пострадавшему уже переданы во владение квартиры в других районах города. Однако многие из эвакуированных отказываются переезжать из Azarita, где находятся их рабочие места и общины.
Пенсионерке Alim и её мужу Ismail Abdel Meneim Abdo предложили пожить на территории благотворительной организации Gam’ayat Mostafa Kamal al-Khayriyya в районе Kafr Adbo, расположенном в нескольких километрах от Azarita. Женщины здесь находятся в одном помещении, а мужчины – в другом. «Это очень унизительно, – говорит муж Alim, – Я сказал “почему мы должны это делать, давай уйдём” – мы оба заплакали. Почему мы должны оставаться здесь, когда мы могли бы быть в мечети в Azarita, где мы всё и всех знаем?»
Что касается государственных дотаций, Alim и Abdel говорят, что сдались после шести дней, получив £26 на двоих: они устали стоять в очередях в министерстве, где творится хаос и неразбериха и не захотели больше сносить хамское обращение со стороны чиновников. «Это очень неприятно, – говорит Abdel, – Они очень плохо с нами обращаются».
Несмотря на освещение событий в международной прессе и дурную славу Azarita, никто из жителей не верит в то, что обрушившееся здание привлечёт внимание государственных или муниципальных властей к проблеме. Жилой инспектор Mostafa, уставший безрезультатно подавать рапорты о несоблюдении правил строительства, думает об этом следующее: «Вы должны дождаться того момента, когда [здание] станет небезопасным для проживания, и тогда они начнут решать проблему».
Sarah al-Khateeb с ним согласна: «Только потому что сейчас много шумихи вокруг этого, они [власти] стараются выглядеть хорошо. Но через две недели…» К ней присоединяется муж Ahmed: «Через две недели всё это сведётся к нулю. Сведётся к нулю».
Имена некоторых интервьюируемых были изменены.
Источник: The Guardian.
